К 25-летию Черного Октября, расстрела восстания против американо-израильского проекта

04.10.2018 в 14:54

93october12

Кому-то из наших читателей может показаться странным публикация материала памяти расстрелянного из танков восстания октября 1993 года, ибо мы редко трогаем внутрироссийскую проблематику. Однако этот взгляд поверхностен. Именно в те трагические дни, завершившиеся кульминацией 3-4 октября, американо-израильский проект утвердил себя в нашей стране руками алкоголика и предателя Ельцина ценой грандиозного и чудовищного кровопролития в самом центре Москвы. Запад не просто сквозь пальцы смотрел на этот акт государственного терроризма, но и откровенно покровительствовал расправе. Американские деятели заявили, что Ельцин «действовал, следуя духу демократии». Есть многочисленные свидетельства о стрельбе в демонстрантов со стороны посольства США, подробности которых в 25-летнюю годовщину расстрела опубликовала газета «Завтра». Есть и данные об участии израильского спецназа «Бейтар» на стороне Ельцина.

Среди защитников парламента в те роковые дни и ночи набралось множество людей разных, подчас весьма полярных политических и религиозных взглядов. Коммунисты с алыми знаменами и монархисты с черно-желто-белыми стягами; красные и белые; неверующие, православные и мусульмане; русские, татары и вайнахи (среди охранников Руслана Хасбулатова было немало чеченцев) – все они вышли к стенам Верховного Совета, чтобы сказать свое «нет» программе торжества американо-израильского проекта в нашей стране, грабительской приватизации, уничтожению обороны, образования и промышленности, полной сдаче суверенитета. Среди восставших было немало тех, кого мы, команда «Михвара», давно знаем лично – от журналистов газеты «Завтра» до ополченцев Донбасса.

Интересно и то, как эти события воспринимают сторонники Оси Сопротивления за рубежом. В частности, мне доводилось беседовать с людьми, близкими к Хизбалле, в Ливане. Они сами заговорили о том, как алкоголик Ельцин в центре Москвы расстрелял парламент из танков. Причем далеко не один человек вдруг поднимал в разговоре эту тему. У них у всех есть очень четкое и правильное представление о событиях 1993 года, и они видят те события именно через призму все того же противостояния проекту американо-израильской гегемонии, пытающейся утвердиться в разных странах и регионах мира. «Этот преступник Ельцин уже помер или еще жив?» — спросил меня один из близких ливанских друзей. Я ответила, что он откинулся в мир иной еще в 2007-м, причем, как говорят, ушел в страшных муках. «Слава Всевышнему», — сказал мой друг, руля по горному серпантину покрывшегося февральским инеем Южного Ливана, когда мы ехали в музей Сопротивления – Млиту.

Черный октябрь 1993 года – тоже веха в сопротивлении американо-израильскому проекту. Мне довелось быть знакомой и дружить с очень многими из тех, кто был там, кто лежал на земле под шквальным огнем у Останкино, кто был ранен, кто выбирался по обломкам из горящего Верховного Совета, чьих товарищей расстреливали на стадионе Красная Пресня, и мы до сих пор не знаем число убитых там, включая подростков 14-17 лет, тайно сожженных в московских крематориях (общее число жертв варьируется от полутора тысяч человек до куда более жутких цифр). Одним из активных участников восстания был зам Александра Андреевича Проханова по газете «День», известный мусульманский политолог, историк и публицист, большой друг Палестины и ХАМАС, бывший депутат Госдумы Шамиль Загитович Султанов. Году в 2006-2007 я часто бывала у него в его думском кабинете, где брала интервью, связанные с поворотными моментами мировой политики, империалистическими устремлениями американских элит, сопротивлением в Палестине и Ливане. В 2009 году я зашла к нему уже не в Госдуму и уже совсем по иному поводу – поговорить с ним о тех самых событиях Черного Октября как с очевидцем. И хотя прошло уже 9 лет, как мне кажется, та беседа остается по-прежнему актуальной.

— Вы были участником восстания оппозиции, сторонником Верховного Совета в октябре 1993 года. Как сегодня, с высоты своего опыта и прожитых лет, Вы смотрите на те события?

Я действительно участвовал в тех событиях. В начале 90-х газета «День», в которой я работал заместителем главного редактора, превратилась в своего рода штаб. События октября 1993-го года развивались спонтанно. Различные силы, которые по своим причинам выступали против режима Ельцина, начали тогда объединяться именно на площадке газеты «День».

С идеологической точки зрения события 3-4 октября представляют собой столкновение между уходящим в историю Советским Союзом – нашей Родиной, и тем неизвестным, которое носит название России.

93october Shamil Sultanov

Почему я говорю о ней как о чем-то неизвестном? Дело в том, что даже геополитически институциализировать Россию очень сложно. Что такое Россия сегодня? Даже многие сегодняшние ультрапатриоты говорят, что современная Россия – это обрубок настоящего российского государства, она не имеет своих исторических геополитических границ.

Сейчас Россия практически оказалась в изоляции. Почти все наши соседи по периферии границ имеют те или иные претензии к нашей стране. В нормальном государстве не должно быть такой ситуации.

События 1993-го года были также очередным этапом в развитии системного кризиса на постсоветском пространстве: в результате них исчезли последние очертания советского проекта, который гнил уже с конца 70-х годов. Окончательная победа Ельцина проложила дорогу к становлению в России «дикого капитализма». Потом, в 1998 году, это привело к дефолту. Начиная с 1993 года по экспоненте растет коррупция, а это высшая форма развития бюрократии, которая работает на себя, не на страну. Поэтому мы пришли сейчас к кризису, и он будет длительным, ибо у нас нет стратегии выхода из него.

— Насколько справедлива точка зрения, что антиельцинская оппозиция, при всей своей разношерстности, имела антиамериканскую геополитическую ориентацию, или это будет натяжкой? Ведь ельцинисты выступали за американизацию, за передачу российских ресурсов под контроль США. Известно ведь, что израильские формирования «Бейтар» принимали участие в расстреле парламента, что явилось, по сути, прямым иностранным вмешательством во внутренние дела Российской Федерации.

Информация об участии «бейтаровцев» в расстреле парламента не является подтвержденной, хотя такая точка зрения имеет право на существование.

Действительно, можно сказать, что людей, выступавших против режима Ельцина, при всем их различии объединяла антиамериканская позиция. Ими двигало стремление сохранить суверенитет и независимость России в том смысле, как они его понимали.

Безусловно, к моменту начала противостояния между Ельциным и Верховным Советом США уже всецело были на стороне Ельцина. Если в 1991 году Запад в большей степени поддерживал Горбачева, нежели Ельцина, то в 1993 году альтернативы Ельцину в противодействии мифическому «надвигающемуся красному реваншу» для Соединенных Штатов уже не было. В случае победы Верховного Совета Ельцин и его окружение должны были укрыться в американском посольстве – об этом уже была предварительная договоренность. На крыше посольства находились радиолокационные установки, позволявшие снимать информацию со здания Верховного Совета.

— Были ли у Ельцина и его сторонников какие-то собственные мотивы для совершения этого переворота, помимо геополитических?

Мне кажется, что геополитические нюансы были второстепенными. Первостепенным и самым важным было то, что волна криминального российского бизнеса выросла из этих юридических рамок Советского Союза. Ему нужно было новое государство и открытый, не ограниченный никакими моральными принципами и юридическими запретами доступ к экономическим ресурсам. Начиная с ноября 1993 года по май 1994 года были приняты основные законодательные акты, позволившие передать порядка 70 % общенародной собственности в частные руки.

С 1992 года, когда была начата приватизация и ваучеризация, до 1993 года в частных руках оказалось 15-17 % народной собственности, а с ноября 1993 по май 1994 года уже были приняты эти законодательные акты.

Оппозиция была более разнородной, нежели ельцинское окружение. Ельцин и люди, его окружавшие, четко знали, к чему они стремятся. Гайдар откровенно говорил о том, что их задача – как можно быстрее создать слой собственников, чтобы ельцинский режим получил социальную базу.

События 1993 года стали прологом к тому, что произошло в 1995-96 гг. Самые крупные предприятия и заводы Советского Союза перешли в руки бывших комсомольцев ходорковских и потаниных.

93october10

Поэтому расстрел парламента в 93-м в большей степени, нежели путч 91-го, были ельцинской революцией, или, скорее, контрреволюцией. С точки зрения основного критерия революции, каковым является переход власти от одного класса к другому, это было революцией, в ходе которого власть перешла в руки класса собственников…

— Которые, соответственно, были носителями нового проекта – либерального, монетаристского, проамериканского…

Я не думаю, что у Ельцина и его окружения был проект как таковой, потому что ими двигали более простые вещи – жадность, алчность, стремление быстрее захватить ресурсы. Было 200-300 человек, которым надо было моментально озолотиться. Они имели доступ к Ельцину, к его дочери Татьяне, и возникла группировка, которая в сентябре 1993-го пошла ва-банк, нарушив закон и расстреляв парламент.

Военный переворот произошел в сентябре 1993 года, когда Ельцин издал печально известный «указ 1400». Фактически он поставил себя за рамки закона. И еще можно поспорить, насколько его последовавшие за расстрелом парламента шаги легитимны. Были быстро проведены выборы в Думу, принята конституция, что было призвано затушевать его действия 3-4 октября.

Сразу после расстрела парламента зюгановцы поспешили принять участие в выборах, хотя, казалось бы, еще за пару месяцев до этого вроде бы защищали Верховный Совет. Им стоило потерпеть совсем немного, чтобы потом получить в свои руки всю власть. А ведь так и произошло: теперь уже всеми признано, что на президентских выборах в июне 1996-го Зюганов получил большинство голосов. Но в силу своей трусости Геннадий Андреевич не пошел на то, чтобы признать себя победителем, ибо уже был вплетен в систему.

В этой ситуации больше всего жаль погибших защитников Верховного Совета – а их было, по моим оценкам, около 1200 человек. Их расстреливали на стадионе на Красной Пресне, а трупы вывозили баржами по Москве-реке. Эти безвестные люди пошли на защиту своей Родины, и в то же время никто из руководителей не оказался пострадавшим. Все они вошли в систему и благоденствуют. Это – двойное предательство: со стороны бывших секретарей обкомов, которые стали ельцинистами и все «прихватизировали», и со стороны тех, кто повел людей на баррикады и потом «сдал назад».

Поэтому события 1993-го года довольно типичны в том плане, что очень мало оказалось героев и харизматиков. В любой стране в подобной ситуации обнаружилась бы кучка сильных лидеров. Здесь, конечно, сыграло свою роль сильное деморализующее воздействие со стороны армии, сил безопасности.

— Насколько Ельцин был уверен в том, что Запад поддержит его в его незаконных и кровожадных действиях? Ведь кадры, снятые около Останкино и у Верховного Совета, транслировали многие западные телеканалы, например, ВВС. Все это могло вызвать шок и непредсказуемую реакцию…

На Западе Ельцина однозначно поддержали. И вся пропагандистская шумиха по поводу пролитой крови очень быстро утихла. Ельцина, возможно, и воспринимали как одиозную фигуру, но по другую сторону баррикад были «плохие коммуняки», которые «хотели вернуться в эпоху холодной войны».

93october9

Ельцин, конечно же, просил гарантий, и, как я уже упоминал, действительно их получил. Однако неопределенность была. С конца сентября вплоть до 5 октября Ельцин беспробудно пил. Может, он делал это для того, чтобы потом снять с себя ответственность в глазах публики. Основную роль играли иные люди – Бурбулис, Филатов

Ключевой вопрос и для той, и для другой стороны заключался в том, за кем пойдут армия и спецслужбы. И в числе сторонников Ельцина, и среди защитников парламента были представители высшего военного командования. На стороне Руцкого и Хасбулатова выступали, например, Дунаев и Баранников. В ночь с 3 на 4 октября, когда пьяный Ельцин приехал на заседание Министерства обороны, он абсолютно не знал, чем все это противостояние обернется, как будут развиваться события.

Если бы армия, ФСК заняли пропарламентскую позицию, а не дистанцировались, расстрела бы не произошло. С другой стороны, мы знаем, что к тем людям, которые были подкуплены и стреляли по Белому Дому, в армии впоследствии сложилось очень плохое отношение. Тем не менее, в этом хаосе, предгрозовой ситуации гражданской войны, симпатии к хасбулатовцам у военных также не было. В рядах сотрудников ФСК поговаривали: «Чума на оба ваших дома».

— Какие мотивы были у Руцкого и Хасбулатова? Почему они заняли антиельцинскую позицию?

Подоплекой между конфликтом между Руцким и Ельциным была не разница в тех проектах, которые они отстаивали. Все было обусловлено борьбой за власть. Нагнетанию напряженности способствовало и то двоевластие, которое сложилось в России и де-факто, и даже по закону.

Противостояние Руцкого и Ельцина началось тогда, когда Руцкого начали «задвигать». Это ему категорически не понравилось. Точно так же, и Хасбулатов увидел, что ельцинская группировка постепенно забирает власть у Верховного Совета. Борьба шла не между лидерами, а между временщиками, которые пришли к корыту власти и начали отталкивать друг друга от «кормушки». И из них Хасбулатов единственный повел себя более или менее прилично – он почти ничего не получил от власти, в отличие от Руцкого и Зюганова.

И никого из них в сегодняшнем российском политическом пространстве не осталось, кроме Проханова. У него всегда были свои принципы, они остаются у него по сей день, и он хранит им верность. Проханов оказался наиболее честным из всех: он не получил от тех событий никаких дивидендов. Он был на баррикадах, его дети 3 и 4 октября рисковали своей жизнью, находясь под обстрелом. Ведь «День» был лабораторией идей, в которой вырабатывался некий новый проект, который мог бы быть противопоставлен тому проекту, который, словно бульдозер, сносил все на своем пути. Весь криминалитет, все нувориши уже жадными глазами смотрели на Россию.

— Проханова в свое критиковали очень многие – в том числе и сами оппозиционеры – за его попытку объединить «красных» и «белых», коммунистов и монархистов, левых и националистов…Как бы шло развитие событий, если бы антиельцинской оппозиции – столь разнородной – удалось бы одержать верх в 1993 году?

Если бы коалиция во главе с Хасбулатовым и Руцким одержала верх, разлад начался бы уже через неделю. Через месяц бы вспыхнул конфликт между Руцким и Хасбулатовым, и постепенно страна пришла бы либо к гражданской войне, либо к диктатуре с красно-националистическим оттенком. Но это послужило бы только окончательной дискредитации и коммунизма, и русского национализма. К тому же, в ситуации накануне гражданской войны любая диктатура – это зло.

93october11

По поводу собственно альянса «красных» и «белых» я могу сказать следующее: большую часть своей жизни я прожил в Советском Союзе, и там я не видел «белых». Может, они появились после 1991-го, но их было максимум 30 000… А в стране живут 200 миллионов человек.

Кто такие белые? Эмигранты? Но они давно уже стали органичной частью Запада, прижились там. Так что с социальной точки зрения я в России никаких белых не вижу.

Если же говорить об идеологическом синтезе, то у красных был проект. Хорош он был или плох – но он существовал. Гегель говорил, что все действительное разумно, а все разумное действительно. У красного проекта были создатели, была своя инфраструктура, он воплотился в определенной цивилизационной форме. У белых же ничего не было, кроме ностальгии, эмоций, эстетики, каких-то фамилий…

Те люди, которые поддерживали Проханова в его желании построить этот союз между красными и белыми патриотами – в том числе и я – руководствовались определенным взглядом на сложившуюся после развала СССР ситуацию. Носителем государственности был русский народ, и после 1991 года он оказался расколотым духовно, территориально, культурно, исторически. К примеру, русские, приезжающие из Средней Азии, не чувствуют никакой сопричастности России. И вот этот раскол, который наносил удар по самому мощному имперскому народу, носителю государственности, наиболее болезненно ощущался именно Прохановым, который является и имперцем, и националистом. Поэтому его идея объединить белых и красных, на самом деле представляет собой попытку сформировать идейную платформу для консолидации русских. Кстати, многие идеи, озвученные в свое время газетой «День», а впоследствии и «Завтра», были приняты на вооружение администрацией президента, и символически они получили предметную реализацию в риторике Путина. Ведь, с одной стороны, всем известна нескрываемая любовь Путина к Деникину, а, с другой стороны, многие помнят его заявление, что разрушение СССР – это самая величайшая геополитическая катастрофа ХХ века.

— Принимали ли мусульмане участие в событиях 1993-го года на стороне парламента? Какие настроения тогда господствовали в российской исламской среде? И обсуждалась ли исламская тема в кругах оппозиции? Какое отношение к мусульманам в ней господствовало?

Трудно сказать, что такое российская исламская среда в 1993 году. Могу сказать одно: мусульмане активно участвовали в событиях 1993 года, в защите парламента, среди жертв расстрела было много мусульман. В основном это были чеченцы и ингуши, в меньшей степени татары.

В исламских регионах также было много симпатизантов Верховного Совета, ибо в мусульманской среде в большей степени в большей степени сохранялась симпатия к Советскому Союзу. Хотя руководители мусульманских республик тогда в большинстве своем затаились, ждали, как будут разворачиваться события. Победил Ельцин, и они побежали кланяться ему в ноги и изъявлять лояльность. Если бы к власти пришли Хасбулатов и Руцкой, они бы, естественно, поддержали бы их.

93october13

Что касается оппозиции, то в ее среде исламская тема тогда еще не обсуждалась. Ее в основном волновали социальные проблемы и противоречия, потому что они объединили людей, нивелировали конфессиональную разницу между ними. Когда цены возросли чуть ли не в 200 раз, на первый план вышла проблема выживания.

Потом, религиозное самосознание у людей стало расти после 1993 года. С 1985 по 1993 год конфессиональный фактор еще не играл существенной роли.

— Насколько нынешнее, уже сформировавшееся мусульманское сообщество России воспринимает события 1993 года?

Мы прошли с тех пор такой сложный исторический путь, что год равняется трем годам. Мы пережили события 2001 года, волну исламофобии. Поэтому в сознании большинства мусульман события 1993 года давно ушли в историю. Может быть, 100-200 человек, которые участвовали в них, и могут высказать свое мнение по этому поводу. Но в целом потенциальная умма России довольно равнодушна к тому, что произошло осенью 93-го.

А к людям, которые не знают своей истории, ее поворотных моментов, я всегда отношусь плохо. У истории есть забавная особенность: если ты не знаешь ее норм и законов, она повторяется для того, чтобы еще раз тебя чему-то научить.

Какая внутренняя связь между уммой и событиями 1993 года? На самом деле, очень важным является вопрос, что является Родиной для мусульман. Был ли ею Советский Союз, который в последний раз в 1993 году попытался пойти на баррикады? На определенном этапе нашим мусульманам был присущ некий скепсис по поводу того, что Россия их Родина. Потом – как ни странно, в период нарастания исламофобии – в сознании наших мусульман произошел перелом, появилось ощущение, что мы – члены уммы. А мировая умма сегодня заинтересована в России. Наши братья за рубежом – иранцы, палестинцы, афганцы, сирийцы с надеждой смотрят на Россию.

В чем глубинная ошибка радикалов-джихадистов? В результате их действий начнется величайшая фитна, погибнут миллионы людей. Мусульмане столкнутся с мусульманами, с немусульманами [что и произошло – ред. «Михвара»]. С другой стороны, есть идея Хазарии, создания Израиля на территории России. И российская умма в свете этого обладает ценностью в глазах мусульман других стран. Должен накопиться определенный опыт, чтобы у нас в России появились умеренные фундаменталисты.

— Изменилось ли что-либо на сегодняшний день в Вашем восприятии событий 1993 года? Пересмотрели ли Вы что-нибудь из своих взглядов?

После расстрела парламента газету «День» закрыли. Успел выйти только один ее номер, назывался он «Мы и время». В нем была опубликована моя статья, в которой я описывал происходившее у стен Белого Дома. Ее заголовок звучал так: «Наши мертвые по-прежнему с нами в строю».

93october4

Каковы бы ни были последствия 1993-го года, мы все равно чувствуем некое родство с теми, которые погибли, защищая наши общие идеалы, и мы продолжали нашу борьбу. Неделю мы находились в подпольном положении, ибо поступило указание уничтожить нас. Потом мы вышли и продолжили сопротивление. Да, с прагматической точки зрения противостоять западному проекту было бесполезно. После 1993 года Россия стала провинцией, большой кочегаркой Запада. И борьба между Ельциным и Руцким шла только за то, кто станет кочегаром.

Объективно все это было обречено, однако субъективно борьба для нас не была закончена. Ромен Ролан говорил, что зрелость человека заключается в его готовности пожертвовать жизнью, защищая свои идеалы. Но люди, которые в 1993-м году отдали свои жизни, посчитав, что убеждения и верность Родине важнее всего, могли отсидеться перед телевизором. И именно эти люди – герои. Не все они были москвичами – многие приехали в Москву издалека, бросив все свои дела. Настанет такой момент, когда мы о каждом из них напишем книгу. Потому что погибшие на баррикадах в 93-м – это соль народа.

Беседовала Анастасия (Фатима) Ежова

Материал впервые опубликован на Ислам.Ру в 2009 г.