Исламская Республика Иран, несгибаемая и несломленная

Террористические акты против постящихся иранских мусульман, устроенные в мавзолее имама Хомейни и в иранском парламенте в разгар священного месяца Рамадан, прогремели, словно гром посреди ясного неба. На фоне полыхающих стран региона, страдающих от оккупации, разрухи, междоусобицы, бомбардировок, засилья такфиристских банд, бедности, бытовой неустроенности, холеры, Исламская Республика была благополучным исключением – безопасной страной с прекрасными дорогами, ухоженными и чистыми городами, низким уровнем преступности, образованным и доброжелательным населением.

Во многом всем этим иранцы обязаны Исламской Революции, пусть часть из них и не отдает себе в этом отчета. Революция покончила с зависимостью от США, с удушающей нищетой, с сетью притонов и борделей, с необразованностью – причем в значительной мере среди женщин.  При всех упущениях, недоработках и проблемах процент того хорошего, чему Иран обязан Революции, при вдумчивом анализе просто огромен.

Палитра методов давления

Вот уже 36 лет как в Иране не было терактов. Другие проблемы ближневосточного региона Ирану были также малознакомы. В нем нет систематических перебоев с горячей водой, людям доступны все блага цивилизации – высшее образование, качественная медицинская помощь, культурный досуг (кино, театры, концерты), отдых и спорт; во многих иранских городах можно смело гулять допоздна или пользоваться услугами официального такси даже в ночное время. Исламская Республика Иран, придерживающаяся политики воплощения исламских законов и ценностей, является, вместе с тем, современным и развитым государством, где даже немусульмане чувствуют себя весьма комфортно. Проблемы сводятся разве что к ограничениям, порожденным санкциями, к нехватке рабочих мест и к проблеме с дорожным движением, которое, несмотря на педантичный и сложный этикет и нормы вежливости, принятые в иных ситуациях, является крайне неупорядоченным и хаотичным.

Разумеется, США и Западу в целом очень сильно не нравится факт наличия на Ближнем Востоке сильной и независимой страны, воплощающей принципы исламской политики (которые, в свою очередь, являются контрапунктом по отношению к политике неолиберальной), не приемлющей американского диктата и стремящейся развиваться в научном и технологическом отношении.  

Экономических сложностей, возникших из-за санкций, оказалось недостаточно для того, чтобы сломить Иран. Несмотря на наличие какого-то процента недовольных, жаждущих вновь стать колонией Америки, дабы носить брендовое импортное тряпье, в целом санкции не послужили катализатором для раскачки иранского общества: на протестующих против исламского строя нашлось столь же внушительное количество его сторонников; «зеленый протест» 2009-го захлебнулся, так и не успев начаться, экономические проблемы оказались не столь фатальными, чтобы народ поднялся против правительства, а Иран, о удивительно, продолжил развиваться, несмотря на обложенность санкциями. В качестве примера можно привести сферу гражданской авиации: хотя вплоть до недавнего времени Исламская Республика не имела возможности закупать запчасти для своих бортов, а авиапарк был чудовищно устаревшим, за последние годы Иран достиг очень хороших показателей по безаварийности: некоторые годы и вовсе не были омрачены ни одним авиапроисшествием. Отмечу, что самолет является самым популярным средством перемещения внутри страны; иранцы однозначно предпочитают его поезду и совершенно не боятся летать рейсами местных авиакомпаний – вопреки мифу, будто «к иранским самолетам страшно даже подойти, и они очень часто падают».

Видя это, враг решил задействовать против Исламской Республики новые методы давления. На ее рубежах полыхают развязанные Западом войны, в которые Иран оказался вовлечен. Этой вовлеченности сопутствует всплеск энтузиазма, возникшего в рядах религиозной молодежи, который сопоставим с таковым в годы Священной Обороны против агрессии Саддама. Поток добровольцев, желающих участвовать в защите Сирии и Ирака от банд такфиристов, столь велик, что правительство было вынуждено ввести ограничения: строго по одному добровольцу от одной семьи. А легендарный полководец Касем Сулеймани стал героем не только для приверженцев исламского строя и образа жизни, но и для вполне светских иранцев, понимающих, что боевой генерал защищает спокойствие и безопасность их страны.

Поняв, что дух иранского народа не сломлен, враг пошел на еще более отчаянные меры. Трамп отчаянно пытается сколотить антииранскую коалицию, включающую, помимо сионистов, ряд марионеточных и продажных арабских режимов, первую скрипку среди которых, разумеется, играет саудовский режим, уже в открытую якшающийся с так называемым «Израилем». Всерьез стали вестись разговоры о переносе текущей войны с такфиристами на иранскую территорию. Впрочем, есть вполне резонные основания сомневаться, что у врагов это получится. Пока же, когда санкции сработали недостаточно, враги решили опробовать новый и вместе с тем до оскомины старый метод давления – террор против гражданского населения.

Но и здесь Исламская Республика оказалась «крепким орешком» — запугать ее народ оказалось не так-то просто…

Особая пора, особое пространство

В последнюю декаду священного месяца Рамадан наиболее важные религиозные церемонии проходят в Иране повсеместно, но особую массовость эти собрания приобретают в Мешхеде и Куме – сакрально значимых городах, где похоронены святые для шиизма персоналии – восьмой непорочный имам из рода Пророка Мухаммада Али ибн Муса ар-Реза (мир ему) и его праведная сестра Фатима аль-Маасума (мир ей), отравленная в юном возрасте по приказу приспешников тогдашнего режима халифов-угнетателей. Уже одно то, что гробница вероломно убитой молодой девушки является одной из главных святынь Ирана, многое говорит о статусе женщины в этой стране. Гробницу окружает гигантский мавзолейный комплекс, состоящий из внутренних дворов, мечети, семейных молельных залов, офисов исламских ученых, книжных магазинов и захоронений великих деятелей шиитского ислама. В любое время суток там много людей – как местных, так и паломников, и иностранных студентов, коих в городе Кум – великое множество.

Заполняя просторные, украшенные великолепным декором залы, люди совершают намаз, читают Священный Коран, готовят университетские домашние задания или просто общаются с друзьями. В месяц Рамадан или в такие месяцы, как мухаррам, на который приходятся церемонии Ашуры, людей особенно много, а многочисленные отели, расположенные близ мавзолея, с энтузиазмом открывают свои двери для паломников.

На последнюю декаду месяца Рамадан приходятся важнейшие церемонии – Ночи предопределения (Лайали-Кадр на арабском или Шахбо-е-кадр на фарси). У мусульман-суннитов Ночь Предопределения выпадает на 27 рамадана, что до мусульман-шиитов, они считают ее наступление наиболее вероятным в ночи на 19-е, 21-е и 23-е рамадана. В эти ночи мусульмане не спят, по возможности наполняя мечети и совершая рекомендуемые акты поклонения. А у шиитов на эти ночи расписана целая выверенная программа, включающая в себя коллективное чтение огромных текстов дуа (молитв) и Священного Корана. Мавзолеи являются местами, где эти программы проводятся с особым размахом.

Кроме того, с 19 по 21 рамадана длится траур по зятю и названному брату Пророка Мухаммада имаму Али ибн Абу Талибу (мир ему), которого шииты почитают как преемника Пророка и первого безгрешного Имама, а сунниты – как четвертого праведного халифа. В годы своего халифата имам Али (мир ему) столкнулся с немалыми трудностями. Он был поистине неординарной и многогранной личностью – лучшим из воинов и полководцев, поэтом, мыслителем, оратором, защитником слабых и обездоленных. Эти качества пробуждали огромную любовь к нему у одних и испепеляющую зависть и злобу у других. Не удивительно, что против Имама (мир ему) было развязано три войны. Причиной была не только зависть и конкуренция, но и то, что имам Али (мир ему) стал последовательно претворять в жизнь Сунну Пророка, в частности, в том, что касалось равенства в распределении материальных благ. А тем, кто после смерти Посланника Аллаха (да благословит Аллах его и его пречистое семейство) успел сколотить капиталы за счет присвоения трофеев и средств из общей казны, это очень сильно не понравилось. Не будем углубляться в перипетии тех войн, которые были развязаны против Имама (о них можно в подробностях прочитать в книге Фадлуллаха Компани «Али ибн Абу Талиб), скажем лишь, что в итоге Имама Али (а) предательски убил один из отступников и перебежчиков из его собственного лагеря. Это произошло в мечети Куфы (Ирак) в ночь на 19 рамадана – мерзавец ударил Имама Али (мир ему) по голове отравленным мечом. Имам умер от смертельной раны 21 рамадана…

Обычно все подобные даты в Иране отмечаются массовыми народными шествиями и собраниями в мечетях и мавзолеях. Удалось ли такфиристам запугать иранцев в этом году при помощи своих хамских диверсий?

В чертогах священного города

Международный аэропорт имама Хомейни расположен близ прекрасной и идеально гладкой трассы, соединяющий столицу – Тегеран – и священный для мусульман-шиитов город Кум – вотчину Исламской Революции.

После недавних терактов в Иране кое-что поменялось. Мне, неоднократно бывавшей в Куме прежде, эти инновации резко бросились в глаза. Так, въезд в Кум теперь охраняют гигантские патрули бойцов Корпуса Стражей Исламской Революции – в форме и с автоматами. Раньше такое количество вооруженных постов я наблюдала разве что в Южном Ливане, где это обыденное явление, но никак не в Исламской Республике.

Мне особо запомнился один мальчик-ксировец. Молоденький – ему было лет 18, с автоматом. Он стоял, сжимая в руки оружие, и смотрел вдаль, и в глазах у него было такое воодушевление, каким осенены лица таких же молодых бойцов на могилах мучеников Священной Обороны. Достаточно просто видеть таких молодых парней, их глаза и их лица, чтобы сразу понять – так просто они свою страну не сдадут и не уступят. Они не будут, «кося» от фронта, трусливо пожирать мороженое глубоко в тылу, разминая наетые обтянутые джинсами бока во время неспешных прогулок по городу, не станут, сверкая пятками, штурмовать хлипкие и легко тонущие в море лодки, лишь бы вместе с несчастными женщинами и детьми спастись из зоны боевых действий. Это не тот народ, не та культура, не то понятие о мужской чести и достоинстве. Пусть врагам кажется, что им удается сбить иранскую молодежь с пути за счет нелегального траффика и развлекательных сайтов и каналов, убедив ее, что Ирану лучше сдаться на милость Западу и стать его сателлитом, на поверку это оказалось очень трудно сделать, и далеко не большая часть молодых иранцев на это повелась.

Ребята-ксировцы тщательно досматривали каждую машину. Не исключением стала и наша: они добросовестно потрясли водителя, проверив у него документы и обыскав багаж металлоискателем. Но иранское уважение к женщине – непоколебимо: увидев меня, они почтительно заметили: «Ханум [вежливое обращение к женщине в Иране] может оставаться в машине».

Это вовсе не халатность и не недосмотр: на входе во все мечети и мавзолеи многочисленных ханум досматривают женщины-ксировки, тщательно исследующие содержание всех сумок и ощупывающих все тело, скрытое чадрой или кардиганом-манто. Но делается все это с подчеркнутой приветливостью, без попыток унизить, и, наткнувшись на проявляющую особое рвение девушку, я просила Аллаха послать ей защиту и благословение – ведь эти женщины стараются ради нас, ради нашей безопасности, а если вдруг что-то случится, именно они примут на себя первый удар.

Днем на Кум опускается пелена ужасающей жары. Кондиционеры пусть и спасают от нее относительно, но ее огнедышащее дыхание чувствуется даже в помещениях – особенно там, где есть панорамные окна и где помещение прогревается безжалостными солнечными лучами. На улице в дневные часы просто обдает обжигающим зноем. представьте себе, что вы распахиваете духовку, чтобы проверить запекающееся блюдо на готовность – ощущения похожи. Когда задувает ветер, он – горячий и не приносящий облегчения, а сверху еще и беспощадно палит солнце.

В общем, нормальная жизнь здесь начинается где-то в шесть вечера. Тем не менее, страна живет и работает. Правда, неохотно, правда, лишь по необходимости – примерно с таким же выражением на лицах, как у наших граждан, когда они в мерзкий ноль или пронизывающий мороз едут в метро на работу. По трассам несутся гудящие автомобили, жужжащие мотоциклы, грузные автобусы; в лавках, предусмотрительно снабженных вентиляторами и кондиционерами, торговцы терпеливо ждут не столь частых покупателей, некоторые кафе и ресторанах при отелях держат двери распахнутыми специально для приезжих из других городов – ведь если человек является путником и приехал в чужой населенный пункт менее, чем на 10 дней, по Шариату ему пост не предписан. Именно для таких путников повсеместно установлены цистерны с бесплатной водой и пластиковыми стаканчиками – как-никак, кумская летняя жара – это не шутки. И все это много говорит об отсутствии фанатизма в исламском Иране: здесь не сгоняют насильно в мечети, стоит только зазвучать азану, здесь адекватно подходят к посту, создавая возможности для тех, кто по состоянию здоровья или находясь в путешествии не может его соблюдать. Словом, по всему видно, что Иран – это не Саудовская Аравия.

Впрочем, на улицах людей днем все равно крайне мало. На центральной площади перед мавзолеем Фатимы аль-Маасумы (мир ей) и в его внутренних дворах – и вовсе шаром покати. И тут закрадывается предательская мысль: не сработал ли дьявольский план такфиристов? Не достигли ли они своей цели?

Но ближе к ифтару (вечернему разговению) становится очевидно, что причина банальна – людей было мало из-за изнурительной жары, а не из-за мифического страха перед вылазками такфиристов. Вечером толпы начинают вываливать на площадь. Наблюдается ажиотаж, звенят приборы в кафешках, а многие люди расстилают ковры прямо на площади, ужиная там целями семьями и разливая долгожданный чай из термосов. Даже вездесущие коты – и те бдят свой гешефт, вырывая у разговляющихся вкусные куски.

В Ночи Предопределения в мавзолее было так много людей, что служителям пришлось открыть дополнительные залы. Никто не испугался и не отказался от участия в церемонии. Разумеется, досмотр был особенно тщателен, а весь мавзолей был обнесен постами охраны так, чтобы даже близко к нему невозможно было просто так подойти. А днем во многих мечетях, включая знаменитый Джамкаран, проводятся сессии коллективного чтения Священного Корана, куда собирается множество мужчин и женщин. Считается, что за весь месяц следует полностью прочесть весь Коран на арабском, но поскольку не все мусульмане-неарабы знают его на достаточном для этого уровне, такие коллективные сессии получили распространение во всем исламском мире: каждый человек, открыв Священную Книгу, может, по крайней мере, следить за текстом глазами, слушая виртуозное исполнение опытных чтецов.

В ночь, когда Иран нанес сокрушительный ответный удар по такфиристам, усиление было особенно жестким. В ту же ночь было много автоматчиков и в аэропорту. Причем бдели они не зря: уже постфактум стало известно, что террористы готовили новые диверсии именно в Ночи Кадр или на праздник Ид аль-Фитр. Однако ячейки были вскрыты, а боевики обезврежены. Впрочем, усиление со стороны полиции и спецслужб было пропорционально наплыву граждан. Иранцы прекрасно знают, что спецслужбы Исламской Республике охраняют их со всей бдительностью, а главное – что Аллах хранит их.

Ночью в месяц Рамадан улицы гудят вплоть до призыва на утренний намаз. На магистралях столько автомобилей, словно на дворе не 4 утра, а 8-9 вечера. Толпы людей прогуливаются целыми семьями и группами. Словом, бурлит жизнь. А над куполами мавзолея и семинарией Фейзие, некогда бывшей оплотом имама Хомейни и его сторонников, неистово развеваются алые и черные знамена. Алый символизирует восстание имама Хусейна (мир ему) и кровь Ашуры, черный – цвет траура по имаму Али (мир ему). Весь шиизм сплетен из превознесения мученичества и восстания, героизма и самопожертвования. Именно поэтому Исламская Республика – несгибаемая и несломленная, пусть это и ненавистно всем ее врагам.

Анастасия (Фатима) Ежова