«Имам Хомейни умел зажечь людей»: Анастасия (Фатима) Ежова об исламских СМИ в России

28.06.2022 в 18:00

Прежде, чем затронуть тему воздействия имама Хомейни на людей, я хочу рассказать немного о своём опыте работы в исламских СМИ, об истории развития исламских СМИ в России.

Начинала я с Исламского комитета Гейдара Джемаля – а нужно понимать, что это была экстраординарная личность: у него был исключительный интеллект, исключительное эстетическое чувство, исключительная способность говорить с совершенно разными аудиториями на понятном им языке, чтобы быть понятым везде, будь то либеральная или патриотическая аудитория, или массовая аудитория федеральных телеканалов. Он владел этим искусством, поэтому, несмотря на сложность интеллектуальной терминологии, которая была не всем понятна, Гейдар Джемаль был вхож в очень разные круги и очень многим людям интересен – и в этом плане он, конечно, тот человек, на которого нужно ориентироваться в том отношении, как нужно вести информационную деятельность. Я не хочу сейчас брать в расчет какие-то его неприемлемые для нас идеи, к которым он пришёл к концу жизни, или критику теории вилаят аль-факих, которая имела место с его стороны – но в плане подачи материала, в плане подачи идей он, конечно, был на высоте, и он, безусловно, был одним из ключевых людей, кто вообще привлёк внимание российских читателей, российской интеллектуальной, думающей аудитории к дискурсу политического Ислама, Исламской Революции, и в частности, идей имама Хомейни – а в 90-ые он был их активным, последовательным и пламенным их ретранслятором.

Из Исламского комитета Гейдара Джемаля я ушла работать на сайт Islam.ru и надо сказать, что это был очень и очень успешный проект – опять же, потому, что Ислам.Ру разговаривал с людьми на современном языке, не выходя при этом за рамки Шариата. Мы исходили в своей работе тогда из принципа, что в Исламе нет запретных тем, а есть запретные действия, и поэтому мы затрагивали все острые, актуальные, будоражащие общество темы – затрагивали современным, острым, хлёстким языком. Благодаря этому мы постоянно попадали в топы публикаций в СМИ: нас обсуждали, нас кто-то осуждал, нас очень ненавидели сионисты, ненавидели либеральные СМИ. Я читала буквально сотни комментариев, где расписывалось, какие мы ужасные и плохие, что нас нужно закрыть – но, тем не менее, это означало, что исламский дискурс присутствовал в обществе, что он будоражил это общество, что люди находили что-то интересное в наших публикациях.

Постепенно отойдя от этой среды, я могу констатировать, что пока исламские СМИ в России держались некоего исламского единства между шиитами и суннитами, в них присутствовал революционный дух. Я прекрасно помню, как нам на Ислам.Ру позвонила некая тётенька из организации «Татары за Израиль», попросила осветить их деятельность и мы, собственно, осветили. Чем она была недовольна, я не совсем понимаю: она прекрасно должна была понимать, куда она, звонила и кто мы такие. Нас обвиняли в том, что мы «плацдарм электронного джихада», что мы «рупор ХАМАС в России», что мы этакие «террористы» и «экстремисты» – собственно, этим мы и были интересны. К сожалению, уже потом, когда после сирийской войны у нас прошла дифференциация между суннитами и шиитами, на каком-то этапе это разделение стало очень сильно педалироваться – но не в шиитских СМИ, которые следуют заветам имама Хомейни об исламском единстве, а скорее в СМИ мейнстримовых исламских.

Увы, этот революционный дух куда-то пропал – точнее, он перешел в некий нелегальный сектор, запрещенный в РФ, и название соответствующих организаций я здесь перечислять не буду.  Сами же исламские СМИ стали какими-то невнятными и беззубыми, скатившись в абсолютную обывательщину: где поесть, что надеть, какие бренды, какие рестораны открылись… Это тоже интересно, это тоже важно, это тоже нужно. Мы все люди, мы все живем в том числе и обычной жизнью – но к этому не может сводиться деятельность исламских СМИ. К сожалению, очень многие исламские СМИ сегодня деградировали до этого уровня. У них вообще нет революционного духа, революционного драйва, методологии понимания Ислама как идеологии противостояния несправедливости, идеологии трансформации человеческого общества, трансформации реальности. Они ушли на сугубо бытовой уровень: грубо говоря, «какого цвета надеть сегодня платок и как приготовить кебаб».  Конечно, эти проблемы присутствуют не в СМИ Сопротивления, а именно в мусульманском конфессиональном сегменте. Но, на мой взгляд, по мере того, как будет укрепляться идея исламского единства, все-таки эта нездоровая атмосфера, нездоровый перекос будет искореняться из исламских СМИ.

Теперь о СМИ Сопротивления: часто звучит тезис о том, что у нас должен быть принципиально иной язык, нежели в западных либеральных СМИ. Это в какой-то степени так и в какой-то степени совершенно не так. Если иметь в виду, что мы называем, например, Хизбаллу Сопротивлением и национально-освободительным движением, а западные СМИ именуют людей, которые борются за свою свободу, «террористами», то, конечно, для нас подобная терминология неприемлема. Мы не можем использовать и такую терминологию, как «джихадисты», «исламисты» и т.д. Но с другой стороны, если мы будем разговаривать на абсолютно непонятном для посторонней аудитории «птичьем» языке, мы не будем никому интересны. И, если вспомнить об имаме Хомейни, то нужно отметить, что он говорил очень простым языком. У него был язык, который был понятен простому народу. Он не боялся быть резким, он не боялся быть неудобным, он не боялся быть несогласным с большинством, ведь та концепция имамата Махди аль-Мунтазара (мир ему), его Сокрытия, политики в Исламе, то оно, мягко говоря, шло вразрез с мейнстримовым пониманием среди богословов той эпохи – вплоть до того, что даже мыли чашку за его сыном, не хотели пить из той же самой чашки, из которой пил его сын, настолько он вызывал раздражение. Тем не менее имам Хомейни этого не боялся, и этим он был привлекателен для людей, этим он был интересен как мыслитель.

Мы сейчас пытаемся быть очень «хорошими» в глазах общества. К сожалению, ислам настолько очерняют, что мы постоянно пытаемся показать, какие мы хорошие, какие мы нравственные, какие мы правильные. И мы становимся, таким образом, необыкновенно скучными для людей. Люди теряют к нам интерес, потому что говорится очень-очень много правильных вещей про нравственность, про ценности, про гуманность – и это все сами по себе, казалось бы, правильные вещи, но они скучные, в них нет драйва, в них нет того, что зажигает людей. А имам Хомейни умел зажечь людей, он умел нащупать этот нерв. Мы тоже должны уметь вести себя, как он и, не выходя за рамки Шариата, и при этом быть интересными, быть актуальными, быть острыми, предлагать обществу свой взгляд на события, на процессы, которые происходят в мире.

Я могу привести конкретный пример. Есть много интересных тем, которые могут освещать исламские СМИ – не какие-то абстракции, а конкретные вещи.  Я помню, как была организована экономическая конференция для студентов экономического факультета МГУ. И Хаджи ага Сабир Акбари Джидди выступал перед ними. Он рассказывал безумно интересные вещи: как функционируют исламские банки, почему несправедлива капиталистическая система, почему вот эта процентно-кредитная система приводит к обнищанию людей, как избежать этого, как построить альтернативную систему. Это актуально, это конкретика, это интересно. Точно так же есть, например, исламская система брачного семейного права: как устроен брак в Исламе, как воспитываются дети, как эта система работает. Это безумно интересно. Или, например, Ислам и медицинские технологии. Ведь в этом плане шиитский фикх, на самом деле, очень прогрессивный в плане взгляда на какие-то медицинские операции, репродуктивные технологии, эстетическую медицину. Нужно рассказывать об этом людям, потому что многие об этом не знают – ведь многие думают, что Иран после Исламской Революции провалился в какую-то отсталость, ханжество, мрачное средневековье. И многие вещи, которые есть в Исламской Республике Иран, станут для людей настоящим «культурным шоком» в хорошем смысле слова, потому что это очень современное и развивающееся государство, весьма креативное во многих отношениях – будь то, например, социальная и семейная жизнь или медицина, или какие-то биотехнологии. Это очень интересно.

Исламские СМИ должны обозначить нашу аудиторию и понимать, какие у них есть этические, эстетические, интеллектуальные запросы и коды. Мы говорим о Сопротивлении. Понятно, что мы должны обращаться к людям, которые задумались о глобальном неолиберальном порядке, о гегемонии США и т.д. Это определенные среды, у них есть определенные эстетические предпочтения, у них есть определенные интеллектуальные ориентиры, есть стилистика, в которой они работают. И мы должны понять, что это за стилистика. Понятно, что аудитория условной Ольги Бузовой – это не наша аудитория, и нам не нужно к ней стремиться, она не будет нас смотреть. Но в том, что касается вот этой аудитории, нужно просто понять наши просчеты, потому что иногда идет отторжение просто на эстетическом уровне: то есть, люди видят какую-то раздражающую картинку, и дальше они просто не смотрят. Например, им импонирует минимализм, а не излишне яркие и аляповатые цвета, узоры, краски и т.д. Их мозг должен улавливать какую-то приятную им картинку. Если это будет что-то очень этническое, если это будет что-то очень пестрое, экзотическое, они скажут: «Да ну… Это что-то сугубо региональное и национальное». Нужно попадать в эстетические коды аудитории. И здесь исламские СМИ должны дифференцировать запретное Шариатом и то, что принято или не принято среди конкретных мусульманских народов.

Я хочу напомнить о Хизбалле, о том, как она работала в Ливане, почему Хизбалла стала таким массовым народным и популярным движением. Конечно, в первую очередь это произошло благодаря тому, что она освободила Южный Ливан от оккупации. Но, помимо этого, она нашла подход к ливанцам, к тому, что им интересно, что им близко эстетически, что им близко с социальной и культурной точки зрения. К примеру, на какие-то вещи в общих рамках Шариата ливанцы и иранцы смотрят абсолютно по-разному. И Хизбалла ориентировалась именно на ливанские реалии. Мы тоже должны понять, как разговаривать с русской и не только русской, вообще российской думающей молодежью, с российской интеллектуальной и политизированной аудиторией. Это очень-очень важно. Без этого исламские СМИ продолжат вариться в собственном соку, рассказывая друг другу абсолютно очевидные вещи, что дозволенное хорошо, запретное плохо, что халяль – это халяль, а харам – это харам. Это никому не будет интересно, кроме пятисот человек, которые с этим и так согласны.

Giperssilka.Ru – видео