Три истории палестинских узников израильских тюрем
20.12.2024 в 22:40
21 марта 24-летний Халиль Скейк и несколько врачей были доставлены на допрос израильскими солдатами.
К этому времени ЦАХАЛ удерживал больницу «Аш-Шифа» в городе Газе вот уже четыре дня.
Скейк был студентом медвуза и учился на последнем курсе. С началом израильской агрессии против Газы в октябре 2023 года он решил стать волонтером в больнице «Аш-Шифа». Он видел там большое количество раненых, с которыми не справлялся персонал больницы, и хотел помогать всем, чем только мог.
Израильские военные уже обстреливали «Аш-Шифа», самую крупную больницу Газы, несколько раз прежде, чем взять ее в двухнедельную блокаду в марте 2024-го.
В ноябре 2023-го израильтяне даже уговорили США представить этот медицинский комплекс в качестве командного центра ХАМАС, что дало израильской армии повод создать печально известную иконографику, на которой в стиле фильмов про Джеймса Бонда изображено подземное «логово злодеев из ХАМАС», состоящее из нескольких уровней.
Никакого командного центра под больницей не было обнаружено, но Израиль начал задействовать это оправдание для атак буквально на каждую из больниц в Газе. В результате более половины из 36 Газы были разрушены, а еще 17 были серьезно повреждены и теперь еле функционируют.
В марте началась эпопея персональных мучений Скейка. Тысячи палестинцев из Газы были арестованы за последние 14 месяцев, и истинное их число – и даже их местоположение – неизвестно.
В этой статье рассказаны истории трех человек, которым не посчастливилось оказаться среди этих заключенных, однако повезло выжить в тюрьме, чтобы теперь рассказать о том, что с ними там происходило.
Скейк – один из них. И его история – яркое свидетельство произвола со стороны израильских военных.
Нехорошее место
Скейк рассказал «Электронной Интифаде», что «допрос был жестким». Но, похоже, он не принес солдатам никакой пользы. Они отпустили Скейка, но велели ему покинуть территорию больницы.
Когда он вышел ее, его подстрелили из автомата с израильского танка.
«Как только я покинул больницу, в меня попала пуля, выпущенная с танка, и я был вынужден вернуться, чтобы получить помощь», — сказал Скейк, который потерял большой палец в результате этого инцидента.
Через два дня, 23 марта, ЦАХАЛ приказал эвакуировать всех пациентов, которые были способны идти. Скейк был одним из них, но поскольку его имени не было в списке пациентов, который был предварительно вручен израильским солдатам, он был арестован.
Закованный в наручники, с повязкой на глазах, он был доставлен в израильскую тюрьму в пустыне Негев. По его словам, когда он прибыл туда, его жестоко избили.
«Я упал лицом на землю и почувствовал запах крови. Затем солдат поставил ногу на мое лицо».
Уже раненый, Скейк почувствовал себя еще хуже – до такой степени, что ему понадобилась операция по поводу перелома челюсти. Он был доставлен в медицинский центр «Сорока».
«Я был вынужден подписать согласие на операцию, когда я был один, и моих родных не было рядом», — сказал он.
После операции он вернулся прямо в тюрьму, не получив никакого послеоперационного ухода.
«Я не мог есть из-за моей травмы», – отметил он.
Условия были плохими. По свидетельству Скейка, на него постоянно надевали наручники и повязку на глаза, и в таком состоянии он проводил много часов. Из-за послеоперационной раны он с трудом мог есть скудную пищу, которую давали узникам – и ее было так мало, что Скейк назвал это унизительным.
Его отпустили 2 мая после 40 дней в заключении. Он потерял большой палец на правой ноге и до сих пор страдает от последствий перелома челюсти.
Хотя он теперь на свободе, он не чувствует ни облегчения, ни радости:
«Я иду по улице, а надо мной летают самолеты, которые сбрасывают бомбы. Война идет полным ходом, а мои друзья до сих пор в застенках».
Земля мечты
34-летний Ахмад аль-Газали должен был вернуться в Газу в четверг накануне 7 октября.
Строитель, работающий в пределах границ 1948 года, Аль-Газали сообщил «Электронной Интифаде», что он отложил свое возвращение из-за своего друга, Ахмада Насра, который получил редко выдающееся израильское разрешение на работу, и Аль-Газали обещал обучить его базовым навыкам.
Утром 7 октября Наср разбудил Аль-Газали, сообщив ему новости. Снаружи люди бежали в убежища. Рабочие решили держаться подальше от чужих глаз, насколько это возможно.
Но их обнаружили. 10 октября Аль-Газали разговаривал по телефону с мамой, находящейся в Газе, заверяя ее: «Мама, здесь все в порядке. Не переживай. Мне нужно задержаться здесь ненадолго». Разговор был прерван громким стуком в дверь квартире и злобными криками.
Он тут же позвонил своему израильскому работодателю Яиру, который приехал, чтобы спасти своих рабочих от разъяренной толпы, осыпавшей их оскорблениями и угрозами.
Яир забрал их к себе домой, где они переночевали в фургоне в саду, несмотря на агрессивные возражения со стороны соседей.
На следующий день Яир отвез рабочих к КПП «Такрумийя», чтобы они смогли проехать на юг Западного берега.
У Насра были родственнике в деревне Дура рядом с Хевроном (Эль-Халилем), и рабочие потратили все свои деньги, чтобы добраться туда. На следующий день один человек распознал у Аль-Газали акцент жителя Газы и подумал, что он ищет помощи у местных ассоциаций, которые поддерживают рабочих из Газы, которые трудятся на Западном берегу.
Аль-Газали и еще четверых мужчин заселили в маленькую квартиру в Хевроне на туристическом курорте под названием «Земля мечты» в деревне Нуба.
Арест и возвращение
Со слов Аль-Газали, там было еще 13 рабочих из Газы. Когда израильские военные останавливали палестинцев с идентификационными картами жителей Газы на Западном берегу, рабочие старались вести себя сдержанно.
Какое-то время это прокатывало. 10 ноября ЦАХАЛ совершил рейд на Нубу и «Землю мечты», арестовав всех. Аль-Газали спрятался под столом, но его нашли и наказали за попытку скрыться.
«Они так сильно избивали меня, что я думал, что не выживу».
Рабочих забрали в тюрьму «Офер» близ Рамаллы. Там солдаты конфисковали их личные вещи и поместили их в секцию под открытым воздухом во дворе тюрьмы. После часов ожидания солдаты вызвали по имени семерых узников, включая Аль-Газали, на допрос.
За этим последовало четыре дня интенсивных допросов, сопровождавшихся сильным давлением со стороны следователей.
Аль-Газали приказали показать свой дом на карте города Газы. Его спросили, живут ли в этом районе члены ХАМАС. И есть ли те, которые «симпатизируют» ХАМАС.
«Я никого не знаю. Я всего лишь рабочий, пытающийся прокормить свою семью», – парировал Аль-Газали.
К нему применяли разные виды психологического насилия. Он рассказал: «Они заставляли меня сидеть на холодных камнях во дворе в легкой одежде часами. Они хотели сломать меня».
Ему сказали, что он военнопленный, и что солдаты получили приказ о его казни.
«Один из них считал: “Три, два, один!”, приставив ружье к моей голове. Я закрыл глаза, думая, что все кончено. А потом они рассмеялись и сказали, что это шутка».
Спустя пять дней подобных издевательств его вместе с другими людьми «швырнули в автобус» и отвезли на КПП «Керем Шалом» на границе с Газой и велели идти пешком до КПП «Рафах».
Сейчас Аль-Газали находится у родственников в Дейр аль-Балахе. Он не может вернуться в город Газу к жене Худе и троим маленьким детям: 8-летней Лане, 6-летнему Мухаммаду и 18-месячной Ахлям.
Плененный репортер
Когда дом Мухаммада Обейда в Сабре, районе города Газы, подвергся тяжелым бомбардировкам в середине ноября 2023 года, он и другие люди решили покинуть свои дома и перебраться в более безопасное место.
Обейд – журналист Press House – уходил лишь в той одежде, которая на нем была. Он нес белый флаг, чтобы сигнализировать солдатам, что он не представляет угрозы. На углу улицы стоял танк, и там же располагалась штаб-квартира Программы развития ООН в Газе.
«Этот район кишел солдатами, которые наблюдали за обстановкой с расстояния 100 метров, стоя на холме. Они были вооружены снайперскими винтовками и камерами», – рассказал Обейд «Электронной Интифаде».
Идя по улице, он услышал оклик.
«Эй, ты, в белых штанах, иди сюда!». Солдат указал на меня и сказал: «Да, ты». Я приблизился к нему, и он приказал мне раздеться прямо перед ним, направляя на меня дуло своей винтовки. Цахаловцы усмехнулись, назвав его членом Бригад аль-Кассама, военного крыла ХАМАС, который убивал солдат.
По его словам, его отвели на допрос, где постоянно задавали вопросы о 7-м октября, причем повторяли одни и те же вопросы по несколько раз.
«Где ты был 7 октября?»
«Ты знаешь, где расположены тоннели?»
«Где спрятаны ракеты?»
Обейд был у себя дома. Он пытался убедить в этом цахаловцев, предоставив им доказательства, но его не слушали, и ситуация ухудшалась. Его заставили стоять на протяжении шести часов.
«Это был самый холодный день в году, а я стоял в нижнем белье. Я стоял под открытым небом, дул ветер, шел дождь. Это было ужасно».
Пропаганда
В один не прекрасный день солдаты вытащили его и усадили перед камерой, повесив за его спиной израильский флаг. Но когда следователь увидел кровь на его лице – последствие избиения – ему приказали стереть ее.
Обейд рассказал: «Они приказали мне смеяться перед камерой, когда я еле стоял, мучаясь от боли».
Во время допроса следователь просматривал телефон Обейда, в котором были фотографии детей, убитых во время авианалетов на Газу.
Цахаловец сказал ему, что эти дети были «живым щитом». Обейд вспылил: «Это дети, это мирные жители, которых вы убили без какого-либо оправдания!»
Все это время больше всего он переживал за свою семью.
«Все, о чем я думал – это чтобы увидеть их живыми и здоровыми после моего возвращения».
23 декабря 2023 года, после 40 дней в заключении, он с удивлением узнал, что его отпускают.
«Я не мог в это поверить, когда подписывал бумаги об освобождении из-под стражи», – сказал Обейд.
По его словам, последний день в тюрьме был «совсем другим».
«Они дали нам чистую одежду, тапочки, и мыло, чтобы принять душ. Когда мы достигли КПП “Керем Шалом”, нас окружили камеры, и они раздали нам шоколадки и камеры перед снимающими нас журналистами».
Тарик Закут, публицист и учитель из Газы
