Ожидая смерть в Рафахе

Три месяца назад моя семья и я были насильственно изгнаны из нашего дома в Хан-Юнисе, городе на юге Газы. Израильские атаки на наш район были беспощадными.

Я готовился к поступлению в правовую школу при Университете аль-Азхар. Я стремлюсь стать адвокатом и защищать Палестину в международных судах.

Но мои планы оказались в подвешенном состоянии, когда мы нашли убежище в школе для девочек в Хан-Юнисе. Я спал в классе наряду с другими мужчинами.

Мы все спали там на холодном полу, выстланном плиткой. Это было тяжело, особенно для пожилых людей.

Затем в декабре израильская армия атаковала близлежащий город Хамад. Наше здание обрушилось под бомбами.

Мы были внутри класса, и он наполнился густым дымом и пылью.

Мы начали задыхаться и давиться этим воздухом.

Во время налета вышибло окна, и еще больше токсичного дыма проникло в комнату. Мы были уверены, что это белый фосфор.

Но едва ли меня волновало, как этот дым воздействует на меня, ибо все мои мысли занимала моя сестра.

Моя сестра Марьям

Когда моей старшей сестре Марьям было два годика, ей диагностировали астму. Ее дыхательная система особенно чувствительна к пыли и дыму, а потому моя мама всегда ограждала ее от таких вещей.

Сейчас Марьям 25 лет, но она до сих пор каждый день страдает от проявлений астмы. Зима – это особенно трудное для нее время.

Когда она простужается, она переносит болезнь тяжелее, чем, к примеру, я. Во время пандемии COVID-19 мы были в ужасе, что она может подхватить этот вирус.

Мы знали, что ее иммунная система не сможет справиться с вирусом.

Теперь же, в той самой классной комнате, я увидел, как она задыхается от этого токсичного воздуха. Она почувствовала слабость от одышки, и мы все собрались вокруг нее, стараясь разбудить ее.

Мы побрызгали водой на ее лицо и поднесли к ее носу благовония. Школьная медсестра поспешила к нам на помощь, но ей также не удалось разбудить ее.

Все мы надели маски, чтобы не дышать этим воздухом. Мы также намочили части одежды и прикрыли ими рты.

Мы отправились в больницу. Марьям все еще была без сознания, и врачи отвезли ее в приемный покой.

Доктор указал на опасно низкий уровень сатурации, диагностировав ей пневмонию.

Ее подключили к кислородному аппарату, а мы ждали, когда она очнется.

Бегство в Рафах

Трудно описать словами ту боль и те страдания, которыми был наполнен приемный покой. Там находились и трупы, и части тел убитых, и те, кто выжил в ходе израильских атак, но которым было ненамного лучше.

Одно из тел я опознал по одежде. Это был человек, с которым я дружил всю жизнь – Бараа Магди.

Еще вчера мы вместе пили чай и слушали новости.

Я подошел к нему, склонился на колени и поцеловал его в голову. Я помолился Всевышнему, чтобы Он помиловал его душу.

Медсестра нашла нас и сказала нам, что Марьям стало лучше, и уровень сатурации возвращается в норму. И что она не придет в себя раньше, чем через три часа.

На следующее утро мы вернулись в убежище вместе с кислородным баллоном для моей сестры, откуда устремились в Рафах – самый южный город Газы – чтобы как можно скорее добраться до него.

Сейчас мы в Рафахе, но и здесь мы не чувствуем себя в безопасности. Мы живем в палатке на улице, и дым от костров, на которых мы готовим, отравляет воздух.

То, что вы видите на фото – это правда. Мы действительно спим в лужах.

Мы ждем, пока взойдет солнце, чтобы хоть немного согреться.

Да, мы живем в палатке, но это моя Родина.

Легкие моей сестры почти уничтожены, и, хотя она сильная, я не знаю, сколько она протянет.

Мы молимся, чтобы мир пришел к нам на помощь, пока Израиль не разрушил Рафах. Я боюсь, что все мы станем жертвами этой бойни.

Хасан Ахмад Абу Ситта

The Electronic Intifada