Мученичество по пути в душ: трагедия Ислам Халед аль-Джурани
20.09.2024 в 23:30
В больнице «Аль-Акса» я встретила подругу детства, которую я давно не видела. Это врач, которая училась вместе со мной в Университете аль-Азхар в Газе. Я увидела ее в отделении реанимации, и, когда мы встретились, ее глаза были полны печали, а слова как будто застряли в горле.
Ислам Халед аль-Джурани рассказала мне о том, что с ней произошло.
Услышав ее историю, я вновь ощутила боль. Она начала описывать свои бедствия, с трудом веря, что она осталась жива. Война не оставила у ее семьи надежды – только лишь искаженные воспоминания и глубокую не залеченную рану.
Вот история Ислам:
Как и многие семьи в Газе, моя семья была вынуждена неоднократно эвакуироваться во время израильского геноцида, однако в самом начале было тяжелее всего. Когда прозвучало предупреждение, нам пришлось покинуть наш дом и переселиться в дом моего дяди. Я отправилась туда вместе с родителями, пятью сестрами и двумя братьями.
Утром 31 октября 2023 года моя сестра Нахид, которая ранее эвакуировалась вместе с нами, решила вернуться домой вместе со своими двумя детьми, Сухайлом и Самар, чтобы принять душ, поскольку в доме моего дяди не было воды в кране. Нахид предложила мне пойти с ней, но я отказалась.
Вместо этого с ней отправились мои сестры Абир и Иман. Они знали, что возвращаться в наш район опасно. Прошло меньше часа, когда мы услышали взрывы. Я быстро поняла, что бомбят нашу улицу.
Шокирующая находка
Я бросилась в наш район. Увиденное меня шокировало. Не уцелело ни одно здание – от них остались лишь измельченные обломки и груда камней. Район невозможно было узнать. Я не смогла найти свой дом, я распознала только вывеску на близлежащем магазине.
Я потеряла контроль и начала кричать: «О Аллах, о Аллах!» Я умоляла прохожих помочь мне. Приехала скорая, и мне сказали ехать в больницу и искать там своих родных.
В больнице «Камаль Адван», где я трудилась волонтером до эвакуации, я нашла Нахид. Я узнала ее только по одежде: бомба полностью обезобразила ее. Я села рядом с ее телом, и жизнь как будто замерла. Трясущимися руками я завернула ее в саван и написала на нем ее имя, после чего она осталась лежать там вместе с другими убитыми.
Нахид начала изучать IT в университете, в 2019 году вышла замуж, в 2020-м родила сына Сухайла.
Потом родилась ее дочь Самар. Как и почти для всех людей в Газе, было трудно обеспечить лечение и лекарства дочери, которой поставили диагноз эпилепсии.
Оставив тело Нахид, я направилась в Индонезийскую больницу, где я отчаянно пыталась разыскать остальных членов семьи. Я не нашла ни Абир, ни Иман, ни Самар – маленькую девочку, которой не исполнилось и года. Я нашла только маленькие фрагменты тела Сухайла. До меня дошли вести, что многие люди до сих пор остаются под завалами, и их тела ещё не достали.
Боль пронзила мое сердце, когда я услышала, что муж Нахид, мой двоюродный брат, впал в истерику, пытаясь отыскать тело своей маленькой доченьки. Ее не нашли.
Я перевезла то, что осталась от тела Сухайла, из Индонезийской больницы в больницу «Камаль Адван» на повозке, запряженной осликом. Там положила его останки рядом с телом матери в морге. Затем их отвезли на кладбище на той же тележке, и члены семьи даже не получили возможности с ними проститься. Мой отец, который приехал в больницу, чтобы взглянуть на них в последний раз, не смог найти их; они уже были похоронены до его прихода.
У меня не было времени оплакивать их; боль пронзила меня. Ничто не могло меня успокоить, кроме веры, что Сухайл сейчас птичка в Раю.
Несколько дней спустя дом моего дяди, где укрылись оставшиеся члены моей семьи, также разбомбили. Мы выбрались из-под завалов, выволокли оттуда ту одежду, которую смогли достать, и отправились в другой дом. Но и тот дом не уцелел под бомбами.
Спустя 45 дней после начала израильского нападения мы были вынуждены эвакуироваться на юг. Во время этой эвакуации мой дядя был серьезно ранен – ему оторвало ногу – что стало ещё одной монетой в копилку наших страданий. Мы буквально несли его с собой на юг.
Мы прошли через КПП оккупантов, где подверглись унижениям и оскорблениям. Добравшись до юга, мы были шокированы тем, что условия там не лучше. Мы покинули наши дома налегке, без одежды, без еды, без воды, чтобы потом коротать долгие дни в палатке на улице.
Призрачные воспоминания
Я видела своих сестер везде и слышала их голоса, которые звали меня. Я часто жалею, что не пошла тогда с Нахид; возможно, Абир и Иман тогда остались бы дома и не погибли бы. Воспоминания преследуют меня постоянно, и я не могу чувствовать радость после того, что произошло.
Раньше я приносила моей племяннице Самар противоэпилептические препараты из Индонезийской больницы. За день до бомбардировки я принесла ей блистер с таблетками, но они оставались в моей сумке даже во время эвакуаций. Всякий раз, когда я смотрю на этот блистер, я вспоминаю ее, и меня терзает мысль, что, возможно, она осталась в живых, ведь ее тело так и не нашли.
Я буду хранить это лекарство: это единственный физический объект, который остался от нее.
Я никогда не забуду и никогда не прощу.
Шрук Хиджази, врач-волонтер
