Моя память о Руйе останется светлой

В 2018 году, учась в средней школе в лагере беженцев Нусейрате, я увидела Руйю и Туку из окна класса. Они бежали на занятия.

Я сказала своей подруге Алае, и мы ускользнули из класса, чтобы присоединиться к Руйе и Туке в заднем дворе школы.

В маленьком саду росли кипарисы и сосны, а посередине был песок.

Руйя, Тука, Алаа и я присели в углу возле нашей школы и нарисовали сердце со знаком бесконечности внутри. Сердце окружали наши инициалы в знак вечной дружбы.

Мы жили в разных районах Нусейрата, но выросли вместе. Мы часто собирались друг у друга дома или ходили на рынок за аксессуарами после школы.

Руйя, Тука, Алаа и я купили похожие браслеты с надписью «навсегда».

Спустя три года, когда мы пошли в высшую школу, Туку, Алау и меня прикрепили к одной школе, а Руйя стала учиться в другой, близлежащей школе, отделённой от нашей лишь задней калиткой.

В 6 утра Руйа и Тука приходили первыми и ждали нас с Алаой, чтобы вместе идти в школу. Мы встречались в начале улицы Аль-Ишрин – долгой дороги, вдоль которой простирались сельскохозяйственные поля, деревья, несколько магазинов и зданий. Наша школа располагалась посередине этой улицы.

Во время перерыва мы с Тукой и Алаой пробирались через заднюю калитку к Руйе – их перерыв был в то же время, что и наш.

Мы обнимали её, но затем она покупала нам еду. Мы в шутку «наказывали» её за то, что нам приходилось идти пешком до её школы.

Близкая подруга

Мы с Руйей стали близкими подругами. Мы часто гостили друг у друга и выходили куда-то вместе. Наши семьи и друзья знали, насколько крепка наша дружба.

Каждую неделю мы покупали сэндвичи с фалафелем в магазине напротив дома Руйи и направлялись в сторону улицы Салахетдина.

Мы с Руйей гуляли, разговаривали, делились своими мыслями, секретами и мечтами.

Мы останавливались, чтобы собирать цветы жасмина, растущие вдоль дороги.

«Я устала от такой жизни. Все, чего я хочу – это жить в мире», – говорила мне Руйя во время нашей учёбы в старших классах.

Когда мы окончили старую школу, мы приостановили наши встречи, поскольку стали учиться в разных университетах.

Целый месяц мы не видели друг друга, но мы не собирались прерывать наше общение только лишь из-за этой учёбы.

Мы не могли дождаться, когда снова увидим друг друга.

Двоюродная сестра Алаы Ширин – которая жила в Пляжном лагере беженцев, но начала проводить с нами больше времени, особенно во время летних каникул – организовала встречу, на которой мы все смогли пообщаться.

Руйя предпочитала собираться в доме Алаы, потому что там был сад, увитый виноградниками, в котором росли оливковые и фиговые деревья, а также розы. По традиции мы встретились там и 28 августа 2023 года.

Руйа, Тука, Алаа и Ширин обсуждали свою учёбу, связанную с технологиями, тогда как я единственная из них стала изучать искусство.

И мы смеялись над тем, что, несмотря на это, они до сих пор обращались ко мне с проблемами, связанными с техникой.

Мы вспоминали, как тогда, в школе, мы носили одинаковые жакеты и повязки с надписями «навсегда». Это было такое особенное чувство, но, повзрослев, мы высмеивали весь этот кринж.

Они также смеялись над тем, как я закончила готовить прежде, чем они хотели заснять этот процесс и запостить фото в Инстаграме* (запрещён в России).

В тот день мы обсуждали все на свете и смеялись целый день.

WhatsApp как линия жизни

Когда в октябре 2023 года начался израильский геноцид, Руйя, Алаа, Тука, Ширин и я связывались друг с другом через WhatsApp после каждого взрыва.

Каждую ночь мы успокаивали друг друга, что этот кошмар скоро закончится.

29 декабря 2023 года израильская армия бомбила наш район в Нусейрате.

Я проснулась около часа ночи от грохота взрыва, прогремевшего возле нашего дома. Из-за этого взрыва отключился интернет.

Затем прозвучал другой взрыв – даже не могу сказать, где именно.

Я пыталась узнать, как там мои друзья, но все мои попытки были тщетными из-за отсутствия интернет-соединения.

Мой сон был прерывистым. Меня мучили кошмары.

Меня начал терзать глубокий страх, что что-то ужасное могло произойти с одной из моих подруг.

Я забралась на чердак, надеясь поймать хотя бы слабый сигнал.

После нескольких часов безуспешных попыток до меня дошло только одно сообщение. Оно было от моей двоюродной сестры: «Мои соболезнования».

Мир померк в моих глазах, время остановилось.

Я не знала, кого именно я потеряла. Я стояла на чердаке, хотя это было опасно, и плакала, надеясь, что все это – только кошмар, который мне приснился.

Моя семья стала паковать вещи, чтобы эвакуироваться в Рафах, но я не могла присоединиться к ним, не узнав, что там с моими друзьями. Я продолжала пытаться словить сигнал.

Около восьми утра на меня разом посыпались десятки сообщений – но от Руйи не было ни одного.

Я бросилась писать в нашу группу в вотсапе: «Пожалуйста, скажите, с Руйей все в порядке?»

«Как бы я хотела ответить да», – отозвалась Алаа.

Я не плакала – я просто не поверила этим новостям.

Моя семья закончила упаковывать вещи и ждала меня в машине.

Я села в машину – онемевшая, не в силах осознать случившееся.

Мы остановились в доме моей тёти в Рафахе. Я была в шоке и целый месяц ни с кем не общалась. Я только лишь послала текстовые сообщения Туке, Алае и Ширин, чтобы справиться, как они.

Затем я начала медленно подключаться к разговорам, упоминая Руйю в каждом из них.

Реальность

В конце января 2024 года мы с семьёй вернулись в наш дом в Нусейрате.

Я пошла к руинам дома Руйи и долго стояла там.

Я осматривала каждый камень, думая о том, где именно она сидела на момент попадания ракеты.

Комната Руйи была полностью разрушена, поскольку ракета взорвалась именно там.

Я пыталась представить себе тот момент, когда ракета прилетела в комнату Руйи – и не могла отделаться от мыслей, как именно она умерла.

Реальность ударила меня по голове – Руйи действительно больше нет. Она умерла здесь.

Мир словно давил на меня, и я горько заплакала. Я пыталась успокоиться, но слезы продолжали катиться по моим щекам.

Я пошла проведать Туку – её дом был рядом с домом Руйи, и я знала, что она поймет мою боль. Я обняла Туку крепко-крепко.

Мы с Тукой немного посидели в тишине.

«Как она умерла?», – спросила я, не способная больше молчать.

Мы с Тукой разрыдались – это был слишком тяжёлый вопрос.

«Когда ракета попала в их дом, над ним поднялся густой дым – такой, что было трудно что-либо разглядеть. Повсюду валялись обломки», – сказала Тука.

По её словам, люди выбежали на улицу и принялись кричать: «Дом Аль-Хуров!». Это была фамилия Руйи – Аль-Хур.

«Мой отец пошел посмотреть, что там, но через пять минут вернулся. Он обнял меня и сказал: «Пусть Аллах смилуется над ней, моя милая».

Тяжелее всего было слушать о том, как они нашли тело Руйи – его подбросило на ту самую лавку с фалафелем, где мы с ней покупали сэндвичи перед нашей еженедельной прогулкой.

Последний подарок Руйи

Руйя явилась ко мне во сне 15 декабря 2024 года – в ночь на мой день рождения и всего лишь за несколько дней до годовщины её смерти.

В этом сне Тука, Алаа, Ширин и я сидели в тихом ресторанчике, украшенном цветами.

Руйя пришла к нам – она молчала, только улыбалась и смотрела на нас.

Мы бросились к ней и обняли её. Она подошла и села к нам за столик.

Мы с Такой, Алаой и Ширин начали обсуждать что-то. Но Руйя только улыбалась и затем встала, чтобы покинуть нас.

Мы со слезами умоляли её не уходить.

Руйя сказала нам: «Я действительно счастлива. Я так скучала по вам и так рада, что увидела вас. Пожалуйста, будьте счастливы».

Затем она ушла.

Проснувшись, я почувствовала, что это был лучший подарок, который я когда-либо получала от Руйи – я увидела её улыбающийся и вновь ощутила её крепкие объятия.

Это было как послание: Руйя упокоилась с миром, о котором она всегда мечтала.

И мы тоже должны пребывать в нём.

Теперь Руйя – это сквозная нить всех наших разговоров. Мы смотрим её фото – и наши общие фотографии – вспоминая моменты, проведённые с ней.

Мы представляли себе, что бы она делала, если бы была с нами.

«Она бы смеялась над тем-то».

«Она бы говорила нам делать вот это»

«Она была бы счастлива, если бы мы делали это».

Мы даже создали аккаунт в Инстаграме* (запрещён в России), чтобы делать дуа за душу Руйи, чтобы сохранить память о ней.

О Руйе не стоит вспоминать с болью. Она не хотела бы видеть в наших глазах слезы, когда мы говорим про нее.

Она хотела бы, чтобы о ней вспоминали с любовью и смехом, чтобы мы рассказали миру, какая у неё была хорошая, открытая улыбка, и как ее сердце было исполнено доброты и мира.

Дорогая Руйя, мы знаем, что ты находишься в лучшем месте, но мир так пуст без тебя.

Мы никогда не забудем тебя, и мы продолжим говорить и писать о тебе.

Мы будем и дальше скучать по тебе.

И мы всегда будем любить тебя.

Фото автора

На фото слева направо: Руйя, Ширин, автор, Тука и Алаа

Хала аль-Хатиб, публицистка и поэтесса из Сектора Газа

The Electronic Intifada