Красные вспышки за окном

28 октября 2023 года в 4:37 телефон моей мамы громко зазвонил в тишине, которая царила в нашем доме в Шейх-Иджлине, пригороде города Газы.

Я живо помню это время, поскольку звонок разбудил меня, и я проверила свой телефон. В разгар хаоса и продолжающейся блокады было удивительно услышать телефонный звонок: наличие связи стало нежданной роскошью.

Это была двоюродная сестра мамы, которая звонила из относительно безопасного района на юге Газы. Она фанатично проверяла, в порядке ли мы.

Мы были на севере, и наш пригород был превращен в военную базу израильских солдат.

Это было примерно девять месяцев назад.

Я записала это в своем дневнике, который остается обгоревшим в моей памяти: красные вспышки за окном, мелкие осколки стекла, которые обрушились на меня и посекли мне лицо до того, как я почувствовала боль, шок от густой пыли, которая заволокла все вокруг – так, что я ничего не видела и не могла дышать.

Это произошло через несколько минут после телефонного звонка.

Я вспоминаю голос мамы: «Роа, Роа, ты стоишь напротив разбитых окон». Она пытала успокоить моих братьев. Я закричала, предупреждая семью о том, чтобы они осторожнее шли по осколкам стекла.

Я помню безумные крики дяди и бабушки, вопрошающих, пробила ли ракета пол.

В те начальные моменты мы онемели от шока, который вызвал у нас взрыв ракеты. Все мы знали, что ударили либо по нам, либо по кому-то рядом с нами.

Я до сих пор не понимаю, как я смогла идти по битому стеклу на полу, чувствуя, что вокруг одни обломки и расколотые камни.

Я не знаю, как я нашла свой «тревожный чемоданчик», которые собирают все палестинцы в Газе, куда кладут необходимые документы и одежду. В моем лежали школьный аттестат и свидетельство о рождении, мой ноутбук, зарядка для телефона, удостоверение личности, майка и штаны.

Я не знаю, как я спустилась на первый этаж, не видя ничего вокруг.

Я и так видела достаточно. Я увидела своих кузин и кузенов, которые после бомбардировки были все в пыли. Я увидела руку моей 14-летней двоюродной сестры, торчащую из-под обломков: была видна одна лишь ее рука. Ее мама орала, умоляя ее откликнуться, но девочка не подавала признаков жизни.

Мы думали, что потеряли ее, пока ее отец не вытащил ее оттуда собственными руками. Ее юное лицо было все в крови. Мы принесли ее на первый этаж, ее неконтролируемо трясло. Мы пытались успокоить ее, но она продолжала дрожать.

Опасность и надежда

Спустя несколько минут мы поняли, что ударили не по нам, а по дому наших соседей.

В первые мгновения бомбардировки ты не понимаешь, что происходит. Тебя волнует, обожжет ли тебя пламя, умрешь ты или останешься в живых.

Прошло девять месяцев, и всякий раз, когда я закрываю глаза, я по-прежнему вижу эти красные вспышки в окне и ощущаю, как на меня сыпется стекло и обломки.

Несмотря на все произошедшее, мы решили остаться в нашем доме, пусть он и был частично разрушен. Однако же интенсивные авианалеты на наше пригород заставили нас покинуть его после нескольких ночей ковровых бомбардировок, когда в наш дом попадала шрапнель.

Мы оставили наш дом 31 октября, а 1 ноября мы узнали, что началось наземное вторжение, причем именно со стороны нашего района.

В нас всегда теплилась надежда на возвращение, но теперь, когда я пишу эти строки из Египта, я задаюсь вопросом: когда я вернусь в свой пригород, что я там увижу? Кто вновь даст мне тепло дома, которое я ощущала в своей комнате, среди моих книг и литературных миров, которые я навеки потеряла?

Моя история – лишь одна из многих в Газе. Что мы доносим до них – это свидетельство о нашей решимости и о непоколебимости духа нашего народа. Несмотря на разрушения, память о доме и мечта на возвращение сохраняются.

Красные вспышки за окном – это символ и опасности, с которой мы столкнулись, и надежды, которая в нас не угасает.

Я продолжаю надеяться, что в один прекрасный день я вернусь в Шейх-Иджлин, в мой дом, к той жизни, которой я жила.

Роа Шамаллах, публицистка и переводчица из Газы

The Electronic Intifada