Как выглядит грубая сила
27.06.2025 в 14:49
Телефонный звонок от израильской армии раздался в четверг 12 июня после полудня. Это была запись мужского голоса на арабском.
Словно робот, он перечислял номера домов в Хан-Юнисе: 63, 64, 100, 107, 108. Затем он произнес: «ЦАХАЛ применяет грубую силу в тех районах, где вы находитесь, чтобы уничтожить арсеналы террористических организаций и врага. Для вашей безопасности немедленно эвакуируйтесь в убежища в Аль-Маваси».
Каждый день в Газе стираются границы между реальным и воображаемым, и любое мгновение – это тест на терпение. В такие моменты я задаюсь вопросом, останусь ли я в живых, и какие муки мне предстоят перед смертью.
В предыдущую ночь, 11 июня, мы не получили никакого приказа об эвакуации. Но бомбы рвались так близко, что мы слышали и чувствовали эти взрывы в нашей квартире на пятом этаже. Посреди ночи меня разбудили три очень мощных взрыва, и я начал молиться: «О Аллах, пусть эта ночь закончится поскорее».
У меня была ушная инфекция, и я чувствовал, как мои уши раздувает воздухом от каждого взрыва. Представьте себе, как гигантский молоток бьет по вашей барабанной перепонке, за которым следует болезненный звон, непрекращающийся гул, который вы ощущаете в груди и костях.
Наше здание сотрясло от силы взрыва, наша мебель пустилась в пляс по полу, а окна задрожали. С каждым взрывом я чувствовал, как земля уходит из-под ног, ибо все ходило ходуном вплоть до пятого этажа.
Утром мы смогли оценить последствия взрывов. Небо заволокло удушающим черно-серым дымом; белый дым от танковых снарядов стелился горизонтально вдоль зданий. Затем раздался телефонный звонок с приказом об эвакуации.
Я чувствовал, как целый город будто бы умирает.
Спокойная ночь в Газе
12 июня, сразу же после звонка, приказавшего нам эвакуироваться, мы попытались найти машину, но машин не было. Я смотрел сверху на тех, кто жил в палаточном лагере, как они несли сложенные палатки, матрасы и другие принадлежности.
Весь день я работал – учился и писал. Вместо запаха утреннего кофе воздух пах порохом. У меня до сих пор болели уши и голова. Вечером я заснул глубоким сном и не слышал бомбардировки. Это была спокойная ночь в Газе!
На следующий день, 13 июня, мы с семьей примкнули к толпам ожидающих машину на улице Нассер. Моя мама, три мои сестры и младший брат ждали примерно час под палящим солнцем, потому что тогда все эвакуировались.
В свою сумку я положил палестинский флаг и куфию. Я напоминал себе, что я не перемещенное лицо – я человек, которому необходимо пространство, чтобы жить и добиваться своих целей.
В машине все мы молчали. Мы слишком устали, чтобы разговаривать.
Дышать новым воздухом
Путь до Аз-Завайды, расположенной в провинции Дейр аль-Балах, занял более четырех часов, тогда как до войны мы добирались дотуда за 15 минут.
Полностью выдохшиеся, мы прибыли в дом моей тети. Мы попросили воды. Я почувствовал, что снова могу дышать. Мы передохнули и отправились спать. На следующий день мы разобрали и привели в порядок наши вещи.
Двое из моих братьев, Хасан и Карим, задержались в пути, поскольку несли важные вещи, взятые из нашего дома. Они добрались до Аз-Завайды на два дня позже.
Несколько дней у нас не было интернета, и я не мог ни с кем связаться. Видимо, оптоволоконный кабель в нашем районе вышел из строя, поэтому у нас большую часть времени не было подключения.
Дом моей тети был полон людей, хотя мы были благодарны ей, что она приютила нас. Маленькие дети все время хотели играть и трогали все подряд. Иногда я просил их играть подальше, поскольку я был на лекциях, но они меня не слушались.
Я отправился на рынок вместе с мамой, и мы были в шоке, насколько опустели улицы Хан-Юниса, где обычно были толпы людей.
В Аз-Завайде перед моим взором предстали уцелевшие здания, а не остовы домов. На некоторых улицах не было ни палаток, ни обломков, ни мусора. Люди свободно перемещались по ним – они гуляли, разговаривали, смеялись. На их лицах не было ужаса, который стал обыденной для Хан-Юниса вещью.
Это значило, что по центру не стреляли и что там не было разрушений; там каждый день гибло множество людей. Но это было несравнимо с тем, что я видел и пережил в Хан-Юнисе.
Взрывы вдалеке
Я скучаю по Хан-Юнису. Этот город и его жители для меня родные. На востоке Хан-Юниса находятся сельскохозяйственные районы, его западные районы – густонаселенные, и там дома тесно примыкают друг к другу. На юге города тише и спокойнее, дома увиты зеленью.
Вынужден признать, что ощущаю тревогу по поводу будущего. Мы пытаемся отыскать место, где у нас будет больше личного пространства. Эмоции по-прежнему переполняют меня.
Иногда, когда до нас доносятся звуки обстрелов Хан-Юниса, люди закрывают уши и сжимают кулаки, чтобы не слышать всего этого. Однажды я спросил тетю: «Что, если бы ты слышала скрежет гусениц танков, как я тогда?»
Донья Ахмад Абу Ситта, публицист из Газы
Фото автора
