Голод и одиночная камера: 14 месяцев в израильской тюрьме
05.04.2025 в 22:27
Журналист Ахмад Шакура говорит, что за 14 месяцев в израильской тюрьме он потерял около 62 кг.
Шоком для его семьи, других друзей и меня стало то, что Шакура, который до своего ареста 8 декабря 2023 года весил 144 кг, в феврале вернулся в Ар-Рималь скелетом, обтянутым кожей, поскольку в тюрьме ему давали такие порции еды, которых «недостаточно, чтобы накормить кота».
Я знаю Шакуру, которому сейчас 37 лет, вот уже четыре года. Наша дружба началась в 2021 году, когда он обучал нас на курсе по цифровым медиа в городе Газе. Он работает в новостном агентстве Palestine Today, он женат и имеет пятерых детей.
Также он хорошо готовит, любит плавать и играть в игры-стратегии онлайн, особенно в электронный футбол PES.
Я повстречал Шакуру в Ар-Римале в марте. Был полдень, и мы сели поговорить на солнышке, по которому он так соскучился за свое 14-месячное заключение. Он был одним из 369 палестинских узников, освобожденных Израилем в феврале в ходе обмена на троих израильских пленников.
Мы не нашли, где присесть и поговорить, кроме обломков разрушенного дома.
Изначальный арест
Шакура сказал мне, что он слушал новости об израильском военном вторжении в город Газу по радио у себя дома, когда цахаловцы прибыли и через громкоговоритель потребовали, чтобы жители покинули свои дома и подчинились их приказу.
По словам Шакуры, мужчинам сказали раздеться до трусов.
«Солдаты сковали меня тремя тугими наручниками и завязали мне глаза, чтобы я ничего смог разглядеть», – рассказал он, показывая свои раны на запястьях, которые до сих пор видны.
«Этими наручниками они сильно повредили мне руки. Они впились в кожу и плоть, вплоть до костей».
Израильские солдаты увезли Шакуру и группу его соседей-мужчин на автобусе на север, на израильскую военную базу в Зикиме. «На протяжении 18 часов, нам, связанным, даже не позволяли ни попить воды, ни сходить в туалет. Хотя там было очень холодно, нам не разрешали одеться», – вспоминает он.
Израильская армия перебросила Шакуру в печально известную военную тюрьму «Сде Тейман».
«На мне до сих пор были наручники и повязка на глазах, и они заставили меня сидеть на гравии с острыми краями. Я поранил ноги. Это продолжалось пять дней».
Жестокие избиения не на камеру
После этого Шакура был переведен в тюрьму «Аль-Джаламе», где он томился 140 дней, которые он назвал самыми жуткими за весь период, проведенных в застенках.
«На протяжении пяти часов пути в “Аль-Джаламе” солдаты непрерывно избивали меня железными стержнями. Я не знал, где другие пленные, пока не услышал их крики: их избивали точно так же, как и меня», – рассказал Шакура, подчеркнув, что все это время он провел с повязкой на глазах.
«Когда меня доставили в “Аль-Джаламе”, меня поместили в одно место подальше от камер наблюдения, которыми была усеяна вся тюрьма. Затем солдаты начали снова избивать меня. Они били по всем частям тела», – сказал он.
Боль была настолько невыносима, что он подумал, что ему сломали несколько костей. Однако он не получил никакой медицинской помощи.
По словам Шакуры, после этого избиения он не мог ходить на протяжении двух месяцев. «Я не мог даже дойти до туалета. Поэтому я отказывался от еды, чтобы мне не хотелось туда», – вспоминает он.
Эти сложности усугублялись условиями в тюрьме и ежедневным обращением с узниками:
«Нам не позволяли бывать на солнце, поэтому мы не знали, который ныне час. Стены камер были выкрашены в черный цвет, чтобы сломить дух заключенных. Там не было ни свежего воздуха, ни каких-либо контактов с внешним миром, как-то семья или адвокаты».
Он рассказал, что его допрашивали и днем, и ночью, что на него оказывали давление, чтобы поломать ему волю. Для этого его «на месяц поместили в одиночную камеру длиной в один метр и шириной в полтора метра».
Затем Шакура был этапирован в тюрьму «Офер», расположенную близ Рамаллы на Западном берегу. Там его точно так же мучили избиениями и депривацией.
Он сказал, что «еды, подававшейся за три дня в тюрьме, было вдвое меньше, чем на воле…нас кормили только для того, чтобы мы не умерли с голоду».
«Холодной зимой мы спали на железных кроватях без матрасов и одеял. Солдаты проводили рейды на камере и будили нас минимум трижды за ночь, чтобы наш сон стал кошмарным, и это сломило наш дух».
«Моя семья не узнала меня»
Шакура признался, что иногда он чувствовал бессилие, поскольку не было никаких вестей от его жены и детей, и он предполагал, что они погибли от израильских бомб.
Общение с другими заключенными помогало Шакуре не падать духом:
«Я повстречал там узников, которые провели в тюрьме многие годы. Они поддерживали меня психологически, давая мне надежду, что меня освободят из-под стражи, и что я снова увижусь с женой и детьми».
«Их поддержка помогала мне держаться в условиях тюрьмы».
Он вспоминает, как он был вне себя от радости, когда израильский солдат сообщил ему, что 19 января 2025 года ХАМАС и Израиль заключили соглашение о прекращении огня, и что он будет освобожден в рамках сделки об обмене пленными.
Когда 15 февраля его выпустили из тюрьмы, он не знал, живы ли его жены и дети.
«Когда автобус приехал в Газу, я увидел, что моя жена и дети пришли встречать меня. Увидев меня, они поначалу меня не узнали. Я настолько истощал, что больше не напоминал им себя».
«Мои дети так смотрели на меня, как будто не были уверены, я ли их папа. Но их сомнения развеялись, когда я улыбнулся им и бросился обнимать их».
«Тогда я почувствовал большую радость и премного благодарил Аллаха».
Сейчас Шакура получает амбулаторную медицинскую и психологическую помощь в рамках государственной программы в медицинском комплексе «Нассер» в Хан-Юнисе.
Он снова работает журналистом и также надеется когда-нибудь открыть в Газе ресторан.
Абдуллах Юнис
Фото: Абдуллах Юнис
