Газа: глубокие ожоги и открытые раны

Мы наблюдаем настоящий геноцид в Газе.

Это означает, что нас убивают. Мы живем без самых элементарных удобств.

Нас убивают – при том, что мы подлинные владельцы нашей земли, мы защищаем наши базовые права и стараемся просто выжить.

Нас погребли под обломками за то, что мы – палестинцы – отстаиваем свое право на землю наших предков и на то, чтобы молиться в наших святынях.

Мы пытаемся успокоить всех, кого мы знаем: тех, кто потерял своих родных, своих любимых, свои дома, свою работу.

Неужели миру не следует по-настоящему нам сочувствовать?

Мы выразили желание, чтобы наш народ жил в своих границах, чтобы у нас были паспорта, по которым мы имели право свободно передвигаться по миру, не завися ни от чьего разрешения, не полагаясь на другие страны. Однако мы находимся здесь, в самой большой в мире тюрьме под открытым воздухом, с крайне ограниченным доступом к воде, еде и топливу.

Я никому не желаю такой жизни.

Просто вообразите себе это! Впрочем, никакое воображение не способно отразить наши реалии.

Вы просыпаетесь примерно на рассвете – если, конечно, вам посчастливилось до сих пор быть в живых.

Вы начинаете искать хлеб, чтобы поесть, и чистую воду, чтобы попить.

Хлеба нет. Чистая вода – это роскошь.

Мы пьем грязную воду. У нас просто нет выбора: мы отчаянно пытаемся утолить нашу жажду.

Пекарня – это линия жизни для 20 тысяч человек в лагере беженцев.

Такие линии жизни нам перерезают. Когда израильтяне идентифицируют места, где есть мука, они бомбят их.

Если вам срочно нужна еда и чистая вода, вас могут убить в любой момент просто потому, что вы хотите выжить.

Отключенные от мира

Никогда не думайте, что есть моменты, когда вас не могут убить.

При свете дня – когда бомбят – вы видите смерть собственными глазами.

В Газе – самые длинные ночи в мире.

Ночью вы прячетесь в одной комнате всей семей. Вы думаете, что смерть не доберется до этой комнаты.

Вы слышите звук рвущихся в ночи бомб, но не знаете точно, куда именно их сбрасывают.

Вы отключены от мира. Нет электричества. Нет Интернета.

Вы не знаете ничего, кроме страха.

Когда вы отключены, единственные новости, которые вам удается услышать – это что кто-то убит. Или ранен.

В Газе все знают друг друга.

Мы все связаны друг с другом.

Мы все знаем, каково это – быть под шквальным огнем или справляться с жизнью после того, как вас выкопали из-под завалов.

Вы можете себе это представить?

Все это происходит в Газе вот уже больше трех недель. Это наша действительность без прикрас.

Тысячи людей убиты. Десятки тысяч людей ранены.

Это катастрофа.

Супергерои

Больницы в Газе коллапсировали.

Больше не осталось места для погибших. И для беженцев.

У нас в Газе есть супергерои. Это врачи, парамедики и силы гражданской обороны.

Эзз Лулу – студент пятого курса медицинского института. Он работает волонтером в больнице «Шифа» – самой крупной в городе Газе. Эзз не видел свою семью вот уже неделю.

«Я стал свидетелем четырем агрессиям против Газы, но такого никогда не было», — признался он.

«То, что я вижу, отличается от того, что было тогда. Я вижу совсем другие ранения. Это сильные ожоги вплоть до четвертой степени. Такие ожоги даже не описываются в учебниках по медицине, мы не изучали их в программе нашего вуза», — добавил Эзз.

«Я не думал, что в моей жизни мне придется столкнуться с такими ожогами. Но Израиль превзошел все ожидания», — со скорбью констатировал он.

Значительная часть убитых – это дети.

Эзз обратился к мировым лидерам со следующими словами: «Это абсурд, что я вынужден говорить это, но мы люди – так же, как и вы. Пожалуйста, остановите геноцид».

Никто не может предсказать, когда эта война закончится. Но мы знаем, что, когда это произойдет, для нас начнется другая битва.

На данный момент мы не рискуем выглядывать наружу, чтобы посмотреть, насколько все разрушено, и что уцелело.

Мы словно в тюрьме.

После этой войны мы уже не сможем вернуться к той жизни, которой мы жили.

У нас не будет домов, в которых мы могли бы жить. Не будет машин и оборудования, чтобы отстроить их заново.

Не будет электричества. Не будет КПП, через который можно было бы въезжать в Газу и выезжать из нее.

Не будет школ, где учились бы дети. Школы превратились в убежища.

Детям будет отказано в праве на образование.

Не будет университетов. Многие студенты и преподаватели были убиты или ранены.

Негде будет работать. Уровень безработицы станет выше, чем когда бы то ни было.

Не будет улиц, по которым можно было бы гулять. Улицы уничтожены израильскими ковровыми бомбардировками.

Не будет больниц, где лечились бы люди.

Онкологические больные останутся без лечения. Беременные женщины – без медицинского наблюдения.

Не будет мест, где мы могли бы собраться с уцелевшими родными и друзьями, чувствуя себя в безопасности.

Жизнь в Газе до этой войны была тяжкой. Но какой она будет после нее?

Давайте пропустим вопросы про жизнь, пока идет война. Нет слов, чтобы адекватно описать ее.

Мы пребываем в глубокой скорби.

Беспомощные. Безжизненные.

Но мы не покоримся.

Гайда Хасан Увайда

The Electronic Intifada