Талех Багир-заде – символ Сопротивления в Азербайджане

26 июня в Москве прошел круглый стол, посвященный Талеху Багир-заде – молодому азербайджанскому исламскому политику, томящемуся в застенках алиевского режима. У мусульман, являющихся противниками данного режима, есть традиция собираться 26 числа каждого месяца в память о нардаранских событиях 26 ноября 2015 г., когда правоохранительные органы учинили силовой разгон траурного собрания в день Арбаин – то есть на сороковой день после Ашуры, когда шииты мира поминают мученическую смерть Имама Хусейна (мир ему). В ходе тех событий были убиты 4 человека, включая двух полицейских (после полиция «повесила» эти убийства на задержанных шиитов), около 300 человек были арестованы, из них 70 были приговорены по тяжким и особо тяжким статьям к тюремным срокам от 10 до 20 лет. Мы уже подробно писали об этом «нардаранском деле».

Талех Багир-заде родился 23 июня 1984 г. Он женат, у него трое детей. В Азербайджане он получил высшее экономическое образование, а потом поехал в иранский Кум, где проучился 5 лет. После Талех Багир-заде отправился в иракский Наджаф, где изучал Ислам еще около года. Но события в родной стране заставили его быстро вернуться в Азербайджан, где его речи и видео быстро завоевали популярность, причем не только в шиитских религиозных кругах.

В отличие от многих других проповедников, называющих себя «теологами», но ограничивающих себя разъяснением нюансов ритуальной стороны Ислама, Талех Багир-заде затрагивал темы политики и экономики. Он яростно критиковал нежную дружбу алиевского режима с США и Израилем, равно как и чудовищную коррупцию, поразившую все слои азербайджанского общества и системы управления.

Так, известно, что в Азербайджане никакую проблему невозможно решить без взяток и откатов. А в медицинские учреждения лучше не попадать – коррупция страшная, а качество врачебной помощи настолько убогое, что от «прелестей» азербайджанской медицины встают волосы дыбом (например, в провинции в роддомах роженицам зачастую вообще не зашивают разрез после эпизиотомии; многие новорожденные умирают; много врачебных ошибок в принципе). Зато драть с населения взятки азербайджанский врач всегда горазд. То же самое касается и чиновников всех рангов и уровней. И это при том, что в современном Азербайджане – чудовищное социальное расслоение. Власть имущие, поп-звезды, крупные полицейские чины утопают в роскоши, рядовые сотрудники правоохранительных органов просто не бедствуют – меж тем, как основная часть населения выживает на зарплаты размером около 100 долларов в месяц (примерно 5-7 тысяч рублей в российском эквиваленте).

Воспитанный в школе Имама Али (мир ему) и в духе Исламской революции, Талех Багир-заде понимал, что Ислам не сводится лишь к скрупулезному совершению омовения и других предписанных обрядов. Так, Имам Али (мир ему), придя к власти, начал бороться с коррупционерами и «прихватизаторами» своего времени, возвращая награбленное ими в общественную казну (Бейт аль-Маль). Точно так же, и имам Хомейни подчеркивал непосредственную связь между Исламом и политикой, борьбой за справедливость. Но в Азербайджане придерживаться таких взглядов – чревато. Власти слишком напуганы Исламской революцией 1979 г., «зловещая» тень которой мерещится каждому азербайджанскому казнокраду и сионистскому прихвостню за каждым выступом стены мечети. Поэтому режим действует жестко, жестоко и подло. «Правоохранители» фабрикуют дела, подкидывают наркотики, «закрывают» людей по надуманным обвинениям и на кошмарные сроки.

В одном из недавних выступлений лидер Хизбаллы сейид Хасан Наср-Аллах пояснил, почему вражеская пропаганда постоянно тиражирует в СМИ именно выдумку о том, что Хизбалла причастна к наркоторговле. Разумеется, это очень болезненный для лидера Хизбаллы миф, ибо, как он подчеркивает, на распространение наркотиков в Исламе наложен категорический и абсолютный запрет, и неважно, куда они сбываются – пусть даже и на территорию врага. Продавать наркотики нельзя никому, никогда, ни при каких обстоятельствах. Поэтому для Хизбаллы это табу. Но почему враги настырно раскручивают именно эту тему? Сейид Наср-Аллах пояснил, что это создает идейную почву для фабрикации дел против активных членов Хизбаллы по чисто уголовным, а не политическим статьям. Когда человек получает клеймо «экстремиста» и «террориста», это может дать обратный эффект: сознательные люди начнут сочувствовать как политзаключенному, зная, что ярлыки «экстремистов» и «террористов» часто наклеиваются на борцов за свободу или на людей, не боящихся говорить правду. Но клеймо «наркоторговец» поводом для гордости и роста влияния в обществе стать не может. Оно – постыдное, позорное. На то мировая система и делает ставку.

Для азербайджанских оперов подкинуть наркотики – как воды попить. Проблемы у Талеха Багир-заде появились сразу после того, как он развернул в Азербайджане активную политическую деятельность. В первый раз его задержали во время акции перед Министерством образования 6 мая 2011 г. Тогда ему подбросили заветный «порошок». Возбудили дело по статье 234.1 («Хранение наркотиков»). Это была предупреждающая метка от режима: «Не суйся!». Мол, сиди тихо в мечети, вещай про любовь к родителям, ритуальную чистоту и пагубность алкоголя – только будь «благоразумен» и не лезь в политику. Талех не послушался.

Второй раз его посадили в 2012-м. Его задержали через 4 месяца после освобождения, когда он возвращался из мечети, увезли в неизвестном направлении. Несколько дней о нем не было никаких известий, позже просочилась информация, что Багир-заде находится в Главном отделе по борьбе с организованной преступностью Азербайджана. Там его пытали, вновь требуя, чтобы он свернул свою политическую активность. Талех не сломался. Пошло по второму кругу: подкинули наркотики, состряпали обвинение, дали 2 года, спустя 10 дней после истечения срока приговора накинули еще 4 месяца, в течение которых Талех Багир-заде содержался в одиночной камере. 30 июля 2015 г. он вышел на свободу.

И сразу продемонстрировал властям, что он не только не сломался, но и обрел еще большую решимость. Он объявил о создании партии «Мусульманское единство». Он продолжил обличать связи правящего режима с США и Израилем, коррупцию, расхищение бюджетных средств, силовой беспредел, низкопробную поп-культуру, способствующую интеллектуальной и моральной деградации населения. Тогда власть поняла, что Талех настроен серьезно. И 26 ноября 2015 г. дала знать, что и она намерена бороться с исламским движением Азербайджана всерьез.

После нардаранских событий Талех Багир-заде был арестован, подвергнут пыткам и приговорен к 20 годам тюремного заключения. Список статей впечатляет – 120.2.1, 120.2.3, 120.2.4, 120.2.7, 120.2.12, 29,120 часть 29, 120. 2.1, 29,120.2.3, 29, 120.2.4, 29,120.2.7, 29, 120. 2. 12, 228.3, 228.4. Там и попытка свержения существующего строя, и посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов, и терроризм, и многое другое. Режим даже не пожалел двух своих полицейских сотрудников – их пристрелили, чтобы обвинить в этом исламских шиитских оппозиционеров.

Митинг в поддержку фигурантов «нардаранского дела»

Были в той истории и трагические примеры удивительного благородства, расцветшего посреди тотальной низости и коррумпированности прислужников системы. Это и полицейский, который, сочувствуя оппозиционерам, предупредил их о готовящемся силовом подавлении шествий Арбаина – за что и поплатился должностью и свободы. Это и молодой парень, который, не выдержав пыток, дал показания против Талеха Багир-заде, а потом пришел домой и повесился. И еще много примеров мужества, стойкости и преданности идеалам Имама Хусейна (мир ему) дала эта жуткая по своей жестокости история.

Сторонники исламской оппозиции в Азербайджане и сами осужденные не согласны на амнистию. Амнистия означает лишь снисходительное помилование, слетевшее «с барского плеча». Политзаключенные и их сторонники в категоричной форме требуют другого – оправдания. За рубежом Талех Багир-заде и другие фигуранты «нардаранского дела» признаны политзаключенными. Алиевский режим не признает их таковыми. Они, в свою очередь, предпочтут сидеть всю жизнь, но не расписаться в том, что они – «террористы» и «наркоторговцы».

Талех Багир-заде попросил сторонников собираться 26 числа каждого месяца. Важно привлекать к проблеме общественное внимание, ведь в России даже крупные политики, симпатизирующие Оси Сопротивления, не всегда знают, что творится в Азербайджане. Сами азербайджанские оппозиционеры отмечают, что если у российских полицейских есть какие-то морально-этические рамки, то у азербайджанских спецслужб они напрочь отсутствуют – это чистой воды креатура Моссада и ЦРУ, их ретивый и исполнительный подсобный персонал. Исходя из этого, можно легко понять, что происходит в этой южной бывшей советской республике.

Однако же возникает стойкий эффект дежавю. Все это уже происходило в прошлом веке, только в Иране: шахская охранка САВАК изощренно пытала людей, туша об их спины сигареты, американским советникам и военным на законодательном уровне был дан полный карт-бланш (вспомним т.н. «закон о капитуляции»), шахский Иран был лучшим другом Израиля, Тегеран был усеян злачными заведениями и борделями, с телеэкранов рекой лилась похабная попса, а за стойками баров – вино и водка. Помогли ли шаху его репрессивные меры, равно как и его выслуживание перед США и Израилем? 1979 год стал ответом на этот теперь уже риторический вопрос.

Очевидно, что алиевский режим глуп и недальновиден, ибо не учится на этих ярких и красноречивых исторических примерах.

В 2008 году я посещала Азербайджан, была в Баку, в Ленкорани, в горах – с друзьями мы доехали практически до иранской границы. Была, разумеется, и в Нардаране. Чем он мне запомнился? Не только девушками в хиджабах и мечетями. По всему Азербайджану над морем держится стойкий, терпкий и довольно мерзкий запах нефти, перебивающий приятный солоноватый запах моря. В Нардаране море пахнет морем. В воздухе нотки бриза переплетаются с едва уловимым ароматом цветов и трав, а не с нефтяной вонью. Это – определенный знак. Хотелось бы, чтобы, ин ша Аллах, весь Азербайджан однажды очистился так же, как и маленький, но стойкий Нардаран.

Анастасия (Фатима) Ежова