Живая реальность Газы опровергает израильскую ложь
10.01.2025 в 16:36
«Откроются ли границы на следующей неделе?»
Спросила меня моя подруга Розан, которая страстно хочет выехать и увидеть своего брата, который живет за пределами Газы, как только я приходила на работу. Ее глаза сияли, когда она показала мне пост в Фейсбуке (запрещен в РФ – ред.), где транслировались расхожие слухи об открытии КПП «Рафах» на границе с Египтом.
Она настойчиво ждала ответа, а я стояла в безмолвии, читая пост и стараясь не глядеть на ее широкую улыбку.
Мою работу – факт-чекинг – Розан называет «ловлей лжеца».
Розан, UX-дизайнер пользовательского интерфейса, делает сайты и приложения, которые легки и приятны в использовании, и я, занятая проверкой фактов, – фрилансеры, которые привыкли работать из дома. Война пришла и превратила нашу комфортную работу в одну из самых тяжелых. Израиль взял Сектор Газа в полную блокаду спустя два дня после начала войны. Из-за нехватки электричества и интернета Газа погрузилась во тьму, а мы, фрилансеры, бились в поисках способов продолжать нашу работу.
Спустя примерно год коворкинги для фрилансеров и студентов вновь стали появляться в Газе, и там есть слабый интернет, который недоступен практически повсеместно.
Я работаю над проверкой фактов вот уже полтора года, но реально я трудилась на этой ниве всего лишь девять месяцев. Блокада и постоянная потребность бежать с места на место из-за израильских бомбардировок парализовала мою работу на семь месяцев.
Я возобновила работу, как только интернет вновь появился в Хан-Юнисе, и начала, насколько возможно, опровергать заявления Израиля, которые стоили нам наших жизней.
Обычно я исследовала израильские утверждения через открытые источники и с помощью таких технологий, как обратный поиск изображений, расширенный поиск или, в некоторых случаях, метаданные изображения, помимо олдскульных интервью. Однако с приходом войны я начала разоблачать израильскую ложь за счет моего живого опыта.
Ложь о «безопасных зонах»
Самая большая ложь, распространяемая Израилем, на которую покупается весь мир – это утверждение о существовании «безопасных зон». Я пережила ужас пребывания в «безопасной зоне» всего лишь через месяц после того, как Израиль в одностороннем порядке объявил ее таковой и начал насильно сгонять нас в нее.
В начале прошлого года израильские наземные силы атаковали так называемую «безопасную зону» в Аль-Маваси посреди ночи без предупреждения. Кричащие мирные жители в ужасе убегали от танков и боевых дронов, но мой парализованный 80-летний сосед не мог спастись.
Его отчаявшийся сын пытался спрятать отца в надежде, что военная операция закончится в течение нескольких часов. Но солдаты нашли его отца и застрелили его.
Израильская операция закончилась через неделю. Мы вернулись, чтобы забрать одежду и прочие принадлежности, но не нашли ничего. Наша нейлоновая палатка была сожжена.
Тезис о «безопасных зонах» в Газе – одна из многих форм лжи, транслируемой Израилем во время этой войны.
Биньямин Нетаньяху, израильский премьер-министр, утверждает, что армия его страны не хочет наносить вред гражданскому населению. Даниэль Хагари, англоговорящий пресс-секретарь израильской армии, говорит, что очевидно неизбирательное и непропорциональное применение силы оправдано присутствием комбатантов. Говорящий на арабском пресс-секретарь ЦАХАЛ Авичай Адраи приказывает палестинцам в Газе «эвакуироваться» в «безопасные зоны» только для того, чтобы армия атаковала их там.
Я разоблачила все эти заявления за счет того, что видела собственными глазами.
В октябре 2023-го, примерно через три недели после начала войны, Израиль убил мою 86-летнюю тетю Наджейю и всю большую семью, нанеся удар по их дому. Источник – близкий друг семьи, который знал их всех очень хорошо – сообщил мне, что Израиль ударил по ним из-за одного человека, который эвакуировался в дом моей тети, но которого на момент налета в нем не было. Погибли 70 человек.
Я до сих пор не могу подтвердить точность этого источника, но с уверенностью говорю, что моя престарелая тетя, ее милые дочери и ее ни в чем не повинные внуки не были комбатантами.
Что это, если не опровержение?
До войны я проверяла факты во имя правды, которую люди заслуживают знать. Когда разразилась война, я принялась проверять факты, зная, что быстрое распространение фейков наносит нам огромный вред.
Сегодня я неустанно занимаюсь факт-чекингом, чтобы занять им свой ум и не провалиться в отчаяние.
Иногда я задаюсь вопросом, стоит ли оно того. Опровержение заявлений и донесение правды до мира, который смотрит на то, как нас жгут и убивают, но не может остановить кровопролитие.
Но я по-прежнему занимаюсь этим.
Цена правды
Каждое утро я прогуливаюсь по развалинам уничтоженного Хан-Юниса, чтобы найти, где поработать подальше от моей палатки.
Прежде, чем я направляюсь туда, моя мама всегда спрашивает меня, вернемся ли мы в северную Газу.
Я просто молчу.
Говорить сладкую ложь – значит усугубить ситуацию, но цена правды – слишком горькая. Пошатнуть даже призрачную надежду, пусть и сомнительную, у того, о ком я забочусь – это непросто.
Возможность соглашения о прекращении огня, разговоры о том, что Израиль разрешит нам вернуться в наши дома в северной Газе, слухи об открытии границ – все это помогает нам выживать. Но война идет вот уже больше года, и люди начинают уставать и молить Бога о смерти, чтобы выбраться из этой бесконечной войны.
Я не желаю этого никому из любимых мною людей.
«Откроют ли границы на следующей неделе?»
Вопрос Розан подвис в воздухе, и я отчаянно искала ответ для моей надеющейся подруги.
Другой друг высмеял этот вопрос, изобразив голос новостного корреспондента: «Согласно достоверным источника, границы откроются в Судный день».
Розан не засмеялась и уставилась на меня.
«Давай молиться об этом!» – сказала я ей с застенчивой улыбкой.
Эман Хиллс, журналистка из Газы
