Неопубликованные дневники доктора Рефата Аларира

Эти выдержки из дневника доктора Рефата Аларира, палестинского поэта, профессора и любимого учителя, который был убит в результате израильского авиаудара 6 декабря 2023 года, не публиковались в прессе ранее. Данные заметки также включены в книгу «Если я должен умереть: поэзия и проза», антологию работ Рефата Аларира, снабженную предисловием Юсефа М. аль-Джамаля и выпущенную издательством OR Books.

Помимо этого, Аларир внёс свой вклад в работу «Электронной Интифады», для которой он написал две статьи об идущем геноциде: «Израиль разбомбил мой дом без предупреждения» от 22 октября 2023 года и «Израильские заявления о “террористической активности” в детской больнице являются ложью» от 19 ноября 2023 года.

Аларир также несколько раз появлялся на живых стримах «Электронной Интифады» с момента начала геноцида. Во время первого стрима от 9 октября на заднем плане были слышны взрывы бомб, пока Аларир говорил о борьбе палестинцев за справедливость и свободу перед лицом израильского геноцида. Последний стрим, в котором участвовал Аларир, состоялся 1 декабря 2023 года, за несколько дней до его смерти. Но он длился всего несколько минут и прервался из-за отключения электричества и потери соединения.

26 апреля 2024 года старшая дочь Аларира Шима была убита в результате израильской атаки вместе со своим мужем Мухаммадом Абд аль-Азизом Сиямом и их трёхмесячным сыном Абд ар-Рахманом. Малыш родился уже после смерти Аларира и был его первым внуком.

19 октября 2023

Мы в Газе с детства привыкли к войне

Ужасающий опыт смерти и разрушения постоянно оказывал влияние на палестинскую культуру, язык и коллективную память. «Это опять война?» – спрашивает меня моя маленькая Амаль, семи лет от роду, в сознании которой хранятся воспоминания о предыдущих израильских нападениях.

То, как она задает этот вопрос, говорит о той зрелости, которую она была вынуждена обрести. В прошлом году Амаль спросила свою маму, будет ли «еще одна война».

Да, в Газе снова война! В Газе мы с детства привыкли к войне. Война стала повторяющейся реальностью, кошмаром, от которого никуда не уйти. Брутальной нормальностью. Война стала подобной сердитому старому родственнику, которого все терпеть не могут, однако не в силах от него избавиться.

Дети платят за это самую тяжёлую цену. Этой ценой является травма, которая отражается на их поведении и их реакциях. По имеющимся оценкам, более 90 % палестинских детей психологически травмированы. Но специалисты говорят, что это не поствоенная травма, так как война до сих пор продолжается.

Когда моя бабушка говорила мне надеть теплый свитер, потому что пойдет дождь, дождь действительно начинался! Как и у всех пожилых палестинцев, у нее было уникальное чувство природы: земли, ветра, деревьев, дождя. Старики знают, когда собирать оливки для изготовления масла. Я всегда им завидовал.

Прости, бабушка. Вместо этого мы стали чутко ощущать превратности войны. Этот злобный гость приходит незваным и нежеланным, без приглашения, хватает нас за грудь и за глотку, а потом забирает жизни множества людей, сотен и тысяч.

Палестинец из Газы, рожденный в 2008 году, застал семь войн: в 2008-2009-м, 2012-м, 2014-м, 2021-м, 2022-м, в начале 2023-го и в конце 2023-го. В Газе есть привычка говорить: «Мой возраст – семь войн», или «мой возраст – четыре войны». Моя маленькая Амаль, родившаяся в 2016-м, пережила четыре разрушительные военные кампании. В Газе мы часто бывает говорим о войнах как об академических степенях: бакалавр войн, магистр войн, кандидат и доктор войн.

Наш дискурс существенно поменялся и сдвинулся. По ночам, когда Израиль бомбит нас особенно интенсивно, мы называем это «вечеринкой»: «О, вечеринка началась», «Сегодня вечером будет ужасная вечеринка». Затем наступает время «Сумки». Эту сумку собирают впопыхах, швыряя туда наличку, ID, свидетельства о рождении я и дипломы об образовании. Ты хватаешь детей и одну сумку, когда звучит приказ об эвакуации.

Этот чудовищный опыт войны и смерти запечатлен в коллективной памяти и культуре палестинцев Газы. Многие из них потеряли родных, родственников, любимых, а их дома были повреждены или разрушены. По тем данным, которые есть в нашем распоряжении, эти войны и происходившие между ними эскалации унесли жизни более 9 тысяч человек (и всего лишь за прошедшую неделю, когда я начал писать эти заметки, количество погибших достигло 7500 человек!). Было разрушено более 60 тысяч домов.

Смерть и война. Война и смерть. Две персоны нон-грата, но ты не можешь их выдворить. Так позвольте нам жить.

Палестинский поэт Тамим аль-Баргути описывает отношения между смертью и палестинцами, связующей между которыми является война:

Ты не мудра, Смерть, когда ты подошла так близко,

Ты не мудра, когда все эти годы ты душила нас в блокаде,

Ты не мудра, когда ты подобралась к нам вплотную,

Так, что мы запомнили твой облик,

Твои пищевые пристрастия,

Сдвиги твоего настроения,

Вожделения твоего сердца

И даже твои слабости.

О смерть, знай!

Не успокаивайся, что ты сосчитала нас!

Нас много.

И мы все ещё здесь.

Через многие годы после вторжения.

Наши факелы все ещё горят

После третьего пришествия Иисуса в нашу страну.

Мы слишком хорошо узнали тебя, Смерть.

О Смерть, наше намерение ясно:

Мы поразим тебя,

Даже если они убьют нас, всех до одного.

Смерть, бойся нас,

Ибо мы здесь, неустрашимые.

23 октября 2023

Пять стадий принятия войны в Газе

Мы в Газе знакомы с войной, в силу чего мы выработали уникальную перспективу и уникальные механизмы копинга.

Можно выделить пять главных эмоциональных состояний, через которые палестинцы Газы проходят во время всех этих мрачных конфликтов. Это стадии отрицания, страха, замирания, оцепенения, отчаяния и принятия.

Сегодня 16-й день войны, и Израиль уже убил более 5 тысяч палестинцев (а многие не входят в эту статистику, ибо покоятся под руинами). По заявлениям властей Газы, эта цифра включает в себя более 2 тысяч палестинских детей. Более 15 тысяч человек ранены, а более 25 тысяч домов разрушены. А Израиль говорит, что готов к наземному вторжению.

Стадия первая: отрицание

На ранних этапах кризиса превалировало отрицание. Мы убеждали себя, что до войны дело не дойдет. Люди устали от повторяющихся конфликтов, и обе стороны слишком погружены в свои дела, чтобы вступить в войну друг с другом. Пока ракеты падают и парят в воздухе, мы находимся в состоянии частичного отрицания, надеясь, что все это продлится не так долго, и что война не будет настолько разрушительной, как предыдущие войны.

Нет, на сей раз это будет не война. Все устали от войн. Израиль чересчур занят своими проблемами, ему не до войны.

Палестинцы слишком измождены и слишком потрепаны жизнью, чтобы вовлекаться в войну. Навскидку, это будет длиться дней пять, мы надеемся.

Стадия вторая: страх

Вскоре отрицание сменяется страхом, когда приходит осознание, что новая война – это реальность. Газа парализована, так как гражданское население, в том числе дети, гибнет под израильскими бомбами. Фото и видео идущей бойни, на которых дома уничтожают вместе с находящимися внутри людьми, а высокие здания рушатся, как домино, превращают отрицание в ужас.

Каждый удар, особенно ночью, будит детей, которые начинают кричать и плакать. Мы, родители, боимся за наших детей – нам страшно, что мы не сможем защитить их.

Стадия третья: замирание и оцепенение

Стадия наступает, когда израильские бомбардировки жилых массивов становятся интенсивнее. Истории прерываются. Молитвы читаются наспех. Мясо остаётся недоеденным. Душ никто не принимает.

Как следствие, среди всего того хаоса и опасности, которые создаёт Израиль, многие в Газе, особенно дети, просто замирают в безмолвии. Они находят успокоение в одиночестве, поскольку это способ совладать с переполняющими эмоциями и неопределенностью, которая царит вокруг. В воздухе повисает безмолвие.

Затем наступает оцепенение. Люди пытаются защитить себя от постоянного потока дистресса, причиняемого новостями. Они становятся индифферентными. Какая разница, куда идти, когда все равно умрёшь. Эмоциональное онемение – это попытка людей абстрагироваться от своих эмоций и выжить.

Стадия четвертая: надежда

В разгар отчаяния могут начать пробиваться проблески надежды. Даже в самые мрачные моменты люди Газы начинают верить, что Израиль, по крайней мере, убьет меньше людей, разбомбит меньше домов, нанесет меньшие повреждения. Самые прекраснодушные из нас надеются на длительное прекращение огня, на снятие блокады или даже окончание оккупации. Но это лишь надежды. И надежды опасные.

Мы надеемся, что политики придут к зрелым решениям. Мы возлагаем надежды на массы, которые выходят на улицы, чтобы образумить своих политиков и предостеречь их, что они будут наказаны на следующих выборах, если поддержат израильскую агрессию против палестинцев в Газе.

Стадия пятая: отчаяние и принятие

К сожалению, надежда часто становится флуктуирующей, и многие жители Газы периодически проваливаются в повторяющиеся циклы отчаяния. Продолжающаяся утрата людей, домов и безопасности усугубляет ощущение беспомощности.

На финальной стадии приходит чувство принятия. Люди в Газе принимают ту реальность, которую они не в силах изменить. Что их оставили в одиночестве. Что весь мир их бросил. Что Израиль может убивать и разрушать с большим размахом абсолютно безнаказанно. Эта стадия требует выдержки, поскольку палестинцы пытаются адаптироваться и сохранить себя перед лицом непрекращающихся вызовов.

Эти стадии проживания войны стали удручающей частью жизни Газы, которая выковывает стойкость и терпение палестинского народа в условиях невообразимых тягот, навязанных им израильской оккупацией.

27 октября 2023

Каково это, когда Израиль бомбит твой дом

У меня шестеро детей. И до сих пор мы пережили семь масштабных актов израильской эскалации невредимыми. Мы – среднестатистическая семья. Моя жена Нусайба – домохозяйка, двое детей учатся в колледже, а моей младшей дочери Амаль 7 лет. В Газе возраст Амаль – четыре войны.

Мы обычная для Газы семья, но мы искренне и всецело разделяем опыт смерти и разрушения, учиненных Израилем.

Так, с начала 1970-х я потерял 20 (15 из них – на прошлой неделе) членов моей большой семьи, которые погибли от рук израильских агрессоров.

В 2014-м Израиль разрушил наш семейный дом из семи квартир, убив моего брата Мухаммада.

В 2014-м предал смерти около 20 родных моей жены, включая ее брата, ее сестру, трёх малышей ее сестры, ее дедушку и её двоюродного брата. И разрушал несколько домов моих невесток и зятьев.

В совокупности мы с женой потеряли более 50 родственников из-за войны и израильского террора.

Война-2023 против Газы

Пока бомбы падают, и Израиль бьёт по семьям, спящим в своих домах, родители ломают головы над несколькими вопросами.

Уехать? Но куда идти, когда Израиль бомбит и идущих по дорогам эвакуирующихся, и те районы, куда они эвакуируются?

Остановиться у родственников? Или пусть лучше родственники переселятся к нам, ведь наш дом относительно «безопасен»? Мы ни в чем не можем быть уверены. Мы пережили 75 лет жестокой оккупации – и более шести крупных израильских военных наступлений за последние 15 лет – но мы так и не смогли постигнуть степень израильской безжалостности и ментальности, порождающей смерть и разрушение.

За этим следует страх: что же делать, когда тебя бомбят? Но как можно ускользнуть от бомбардировки, когда Израиль сбрасывает три, четыре, пять бомб на один и тот же дом?

Другой большой вопрос для обсуждения в палестинских семьях: спать ли вместе в одной комнате, чтобы если уж погибнуть, то погибнуть всем разом – или же спать в разных комнатах, чтобы хоть кто-то из семьи выжил?

Ответ всегда таков: всем ложиться спать в гостиной. Если умрем, то все вместе. Никто не будет переживать разрывающую боль потери.

Нет еды. Нет воды. Нет электричества.

Эта война 2023 года отличается от предыдущих. Израиль активно использует голод как оружие. Взяв Газу в полную блокаду, перерезав электричество и поставки воды, не позволяя ввозить гуманитарную помощь или импортные товары, Израиль не просто посадил палестинцев на диету – он стал морить их голодом.

В моем доме – а мы обеспеченная семья – мы с женой сели перед детьми и объяснили им: «Нам необходимо все рационализировать. Мы должны есть и пить четвертую часть от того, как мы обычно ели и пили. Это не потому, что у нас нет денег, а потому что еда и вода кончается».

Большая удача объяснить твоей семилетней дочери, что она теперь не может есть два яйца на завтрак, а вместо этого ей придется есть четвертую часть бомбы! (Израиль разбомбил наш запас яиц).

Как отец я в отчаянии и ощущаю полную беспомощность. Я не могу дать моим детям свою любовь и защиту.

Вместо того, чтобы говорить детям, как я их люблю, я вот уже две недели повторяю:

«Дети, ешьте меньше. Дети, пейте меньше». Мысль о том, что, может быть, это последние слова, которые я говорю детям, разрушает меня.

Израиль разбомбил наш дом

Если на прошлой неделе у нас была хоть какая-то еда, теперь у нас ее вообще почти нет, потому что Израиль нанес удар двумя ракетами по нашему дому. Без какого-либо предупреждения!

Моя жена Нусайба уже проинструктировала детей, чтобы они убегали, если рядом рвутся бомбы. Мы никак не ожидали, что наш дом разбомбят. И это были золотые советы.

В моей квартире укрылись четыре семьи из числа наших родственников. Большинство из них – женщины и дети.

Мы бежали и бежали, схватив детей и маленькие сумки с наличкой и важными документами, которые палестинцы в Газе держат у дверей наготове всякий раз, когда Израиль развязывает войну.

Нам чудом удалось спастись – мы отделались лишь синяками и маленькими царапинами. Мы устроили перекличку и удостоверились, что все из нас в порядке. А после этого мы направились в ближайшую школу ООН, чтобы найти там убежище. Там были нечеловеческие условия. Мы сгрудились в маленьких классах вместе с другими семьями.

С этого момента мы окончательно утратили чувство безопасности. У нас больше не было нашей воды. У нас больше не было нашей еды, в том числе остатка яиц, которые Амаль так любит.

Мы – среднестатистическая палестинская семья. И мы сполна разделили с другими семьями опыт разрушения и смерти, который принес нам Израиль. В Газе никто не находится в безопасности. Здесь нет безопасных мест. Израиль может убить все 2,3 миллиона населения в Газе, а мир не моргнул бы и глазом.

Приведенные стихи Тамима аль-Баргути взяты из второй части его поэмы “Военное коммюнике”.

The Electronic Intifada