Геноцид в Газе глазами ребенка
26.08.2024 в 21:54
Я проснулась, чтобы поцеловать мою дочь в щеку. Она сказала мне: «Мама, сегодня мой день рождения. Я хочу надеть белое платье, и я хочу шоколадный торт». Моей дочке Рите исполнилось пять лет.
Я улыбнулась и обняла ее со словами: «Счастливого года, детка».
Как и всякая мама, которая счастлива видеть, как ее дети растут, я была благодарна Аллаху, что Он подарил жизнь моей дочери. Но я была опечалена тем, что в этом году на долю моей дочери выпали война и геноцид во всех смыслах этого слова.
Между мной и Ритой – особая любовь, и каждый, кто видел этого ребенка, знает, какая она умная и замечательная.
Все говорят, что мы похожи.
Меня радует то, насколько она похожа на меня и внешне, и по характеру – она просто моя копия.
В заботе о Рите
Я уделяла ей особое внимание с тех самых времен, как она находилась в моей утробе. Я разговаривала с ней и говорила ей, что я буду самой чудесной мамой.
Я всегда говорю ей: «Когда я с тобой, ничего не бойся».
Для Риты я всегда подбирала все тщательно: мебель для ее красивой комнаты, игрушки, платья и другую одежду, прическу, детский сад.
Я гордилась собой и ее отцом, потому что мы делали все, что в наших силу, чтобы создать для нашей дочери здоровое и безопасное пространство, наполненное теплотой и любовью, в котором она смогла бы расти вдалеке от всех тех конфликтов и вызовов, с которыми сталкиваемся мы, взрослые, на долю которых выпала не одна война.
Теперь моя дочь переживает геноцид в своем очень юном возрасте.
Вместо того, чтобы расти в атмосфере любви и безопасности, пользуясь своим правом учиться и играть, она прошла через 300 дней непрекращающихся бомбардировок, беженства, голода и болезней.
Как мама я уже девять месяцев живу в тревоге за мою дочь и ее будущее. Удовлетворение даже самых маленьких ее потребностей превратилось в целый квест. Мы очень мучаемся, пытаясь раздобыть подходящую еду, одежду и чистую воду для наших детей.
Я проживаю эту войну как журналист, как мама и как женщина.
Я до сих пор не привыкла к этому.
Всякий раз, когда я вижу детский труп, я вспоминаю о той угрозе, которая нависла над моей дочерью, и о той горькой правде, что жизни наших детей не имеют ценности, покуда мир молча смотрит на то, как убивают их детство.
Военные преступления и акты резни, которые Израиль совершает против нас в Газе, свидетельствуют, как опасна жизнь здесь для наших детей. Я задаю себе вопрос, что мне делать: оставаться здесь, чтобы сохранить верность своей земле, или же уехать, чтобы обеспечить безопасность своим детям?
Я хорошо помню, как мы с Ритой страдали во время израильской агрессии в 2021 году. Ей было два с половиной года, когда израильские самолёты взяли нас в огненное кольцо. В то время мой ребенок испытал сильный страх – у нее полностью исчезла речь, она только плакала. Весь день она ходила, затыкая пальчиками уши.
Мы лечили ее от последствий посттравматического стрессового расстройства, пока она не вернулась к жизни, не всплыла на поверхность, вновь став нормальным ребенком, который играет, смеётся и общается со сверстниками.
Как можно привыкнуть к ужасам войны?
Сегодня мою дочь снова трясет от страха, и мне приходится объяснять ей, что ей не стоит бояться, пока я рядом – но на самом деле я боюсь того, к чему родителям приходится привыкать.
Но я не хочу привыкать к этому.
Ни к убийствам и страху смерти, ни к ситуации, когда наши страдания никто не замечает, ни к звукам войны, которые в наши дни превратились в постоянно играющий саундтрек.
Я не могу привыкнуть к тому, что моя дочь лишена того, что она любит – например, белого платья и торта на день рождения – но война есть война
Моя маленькая принцесса растет быстро. Я хочу сохранить что-то из ее невинного детства.
Война закончится, и я куплю ей платьица и браслеты из мультиков Диснея, как у куклы Барби, а также раскраски, которые ей так нравятся.
Я всегда буду дарить ей свою любовь.
Федаа аль-Кедра, журналистка из Газы