Долгий путь к воссоединению с родными
26.09.2024 в 15:11
Мы с семьей решили эвакуироваться на юг в начале геноцида. Район Нассер города Газы, особенно башня «Аль-Вихда», где мы жили, явственным образом была целью для израильской армии.
Во всяком случае, так было раньше.
Поэтому 13 октября прошлого года мы выдвинулись в сторону юга. Мы не смогли уговорить на это бабушку и дедушку, которые пожелали остаться в своем доме.
Они оставались целыми и невредимыми вплоть до июля, когда вдруг позвонил мой дядя Хазем.
«У вашего дедушки начали кровить пальцы ног, но мы не знаем, почему».
Они были у врачей, но те ничего им не сказали.
В последующие недели моя мама принялась убеждать Хазема и других родных перебраться на юг.
«Мы бы приехали. Но не знаем, как. Мы не знаем, открыта дорога или нет», – обычно отвечал дядя.
Мы все слышали сообщения, что иногда израильская армия разворачивает людей и приказывает им избавиться от всего своего имущества, включая воду, одежду и другие личные вези.
Также велись разговоры о возможном прекращении огня, и Хазем предпочел ждать.
Путь на юг
Однако же кровотечение у дедушки усугубилось. 27 июля мой дядя взял с собой семью вместе с моими дедушкой и бабушкой, и все вместе они тронулись на юг.
От лагеря беженцев Джабалийи они взяли машину, на которой ехали до карусели «Аль-Кувейт».
После путешествие приняло другой оборот.
Исмаил, мой 10-летний племянник, внезапно запаниковал.
«Они увидели меня, они увидели меня. Бежим, они меня застрелят», – кричал маленький мальчик.
В это самое время два солдата подстрелили двух мужчин, эвакуировавшихся на юг. Услышав автоматные очереди, мой отец и другие члены семьи побежали так быстро, как только могли.
Когда звуки стрельбы прекратились, они сделали пятиминутную передышку и затем возобновили свой путь на юг.
Они брели под палящим солнцем, неся с собой свои вещи и везя дедушку на инвалидном кресле.
Израильский солдат остановил их и потребовал, чтобы дядя и дедушка показали ему свои ID. Когда им разрешили идти, Хазем подумал о том, что они могут позвать других людей помочь им, но «к своему удивлению, увидели, что эта местность была безлюдной».
«Вокруг не было ни души», – сказал он.
Семья почувствовала сильное утомление. По словам Хазема, они шли уже шесть часов по самому пеклу.
Хазем позвонил другому моему дядю, Хуссаму, и спросил у него, может ли он подобрать их.
Нам сказали, что транспортные средства не могут ехать по этому району, потому что по ним стреляют. Как минимум, три израильских квадрокоптера кружили в небе.
Однако на пути семьи попались повозки, запряженные осликами.
Цена воссоединения
Повозку с осликом можно было арендовать за 10-20 $.
В этот знойный июльский день мы предложили извозчику 100 $, чтобы он подвез Хазема и других наших родных.
Сначала он отказался, сославшись на риски, но мы убедили его, повысив цену вдвое.
Он попросил, чтобы мы описали ему наших родственников, и я изъявил желание поехать с ним, но Хуссам сказал на это свое жесткое «нет».
Повозка отъехала, и после изнурительного ожидания извозчик вернулся со всей нашей семьей.
Я бросился с объятиями к моему дедушке и Хазему.
«Я так устал. Принеси мне что-нибудь попить», – сказал дедушка.
Мы принесли ему пару бутылок холодной воды. Он быстро опустошил их.
Когда мы решили совершить последний марш-бросок на Дейр аль-Балах, наши новоприбывшие родственники, как путники из давних стран, поразились тому, что продавали уличные торговцы.
«Смотрите, фрукты и овощи! У них есть лапша и шоколад!» – воскликнула маленькая дочь Хазема Малак.
Когда мы добрались до палатки, нас захлестнули эмоции.
Более 10 минут мы все в слезах обнимали и целовали друг друга.
Моя мама приготовила для всех еду – с курицей!
И даже хотя мы всего лишь беженцы, все это выглядело как хэппи-енд.
Халед аль-Кершали, публицист и переводчик
