Шейх Наим Касем о предтечах Хизбаллы

В начале 1960-х в Ливане активизировалось религиозное движение, чья цель заключалась в том, чтобы воплощать в жизнь ключевые принципы Ислама. Первоначальный импульс ему придала группа исламских ученых, которые только что вернулись из религиозных школ в иракском Наджафе и принялись распространять религиозные учения, произнося на эту тему речи и призывая к культурному диалогу, в результате чего люди задались вопросом о предполагаемой роли Ислама в жизни. До этого ни в политическом, ни в культурном поле – а в том и другом властвовали совсем другие настроения – исламскому дискурсу не уделялось никакого внимания.

Активность этих проповедников поначалу сводилась к проведению коллективных намазов в мечетях и к преподаванию религии в деревенских школах и их окрестностях. Постепенно они начали проводить культурные мероприятия в разных районах Ливана – в узком и ограниченном кругу. Какое-то количество серьезно относящихся к религии молодых людей посещали их, а затем в них стали участвовать целые сообщества. Вскоре они последовали за религиозными учеными, сформировав небольшие группы, которые играли просветительскую роль в местных общинах и помогали простым людям, всегда подчиняясь религиозному ученому, который наблюдал за их работой и поддерживал ее.

Студенты университетов редко посещали эти собрания, однако были пассионарные люди с высокой мотивацией, которые активно участвовали в жизни общины, собираясь вокруг религиозных деятелей и участвуя в их инициативах. Женское присутствие было скудным и недостаточным, но вот дети, посещающие намазы в мечетях, виделись нам подающими надежду на будущее. Поистине, в то время, когда возможности для распространения Ислама было весьма скромными, все это находилось в довольно зачаточном состоянии.

Вскоре трое из активных религиозных деятелей стали для нас светом в окне. Они обладали всеобъемлющим идеологическим видением; у них был высокий культурный уровень, они были убеждены в необходимости прилагать усилия, чтобы изменить существующие жизненные условия. У каждого из них был свой подход, своя практическая логика и свой план действий. Они встречались на различных собраниях с религиозными активистами и вели с ними критически важные дискуссии о призыве к Исламу в Ливане. У каждого из них была своя собственная повестка, и с практической точки зрения они вели свою деятельность независимо друг от друга, в дальнейшем солидаризируясь в зависимости от выбранного курса. Вокруг каждого из религиозных ученых сформировался плотный костяк сторонников, которые считались именно его последователями – меж тем, как многие их преданные приверженцы также участвовали в мероприятиях, проводимых всеми тремя. И вот эти ученые:

Имам Муса ас-Садр

Большую часть своих религиозных знаний он получил в священном Куме в Иране, а затем он учился в священном Наджафе. Он начал свою деятельность в ливанском городе Тир – в частности, через работу Благотворительной филантропической ассоциации. Вскоре вся его деятельность приобрела региональный масштаб, что отразилось на культуре всего Ливана. Он обрел очевидный вес на локальном уровне, выступал с речами на множестве культурных и образовательных форумов, некоторые из которых проходили в церквях. Он собирал вокруг себя высококультурных людей из разных слоев общества.

Привлекательность его личности, с помощью которой он легко настраивал общественное мнение в свою пользу, сочеталась у него с серьезной логикой и основательностью. Он рано выразил обеспокоенность царившими тогда социально-политическими реалиями, что ярким образом выразилось в создании Высшего исламского шиитского совета в 1967 году. Это был официальный религиозный институт, задача которого состояла в том, чтобы оказать поддержку шиитской конгрегации, и в этом он взаимодействовал с активными организациями, аффилированными с другими ливанскими конгрегациями. Имам Муса ас-Садр делал это, несмотря на открытое недовольство и противодействие со стороны других крупных шиитских политиков. Тем не менее он верил, что главную роль в этом Совете играют лучшие представители шиитской общины, и что эта роль – совершенно особенная: удовлетворить потребность масс в создании движения, которое учитывало бы их нужды и чаяния.

Отвечая на этот запрос, имам Муса ас-Садр создал Движение обездоленных (Харакат аль-махрумин) – социально-политическую организацию, чья первичная задача заключалась в борьбе против бедности, особенно в Южном Ливане, который тогда находился в тяжком положении, а также на востоке долины Бекаа и в т.н. «нищих пригородах» столицы – Бейрута (появившихся в результате массовой урбанизации). И религиозные, и прочие группы примкнули к этому движению – многие из них были просто очарованы личностью имама ас-Садра, который оказался в состоянии создать такое движение, стоящее на столь правильных позициях, вне зависимости от собственных идеологических предпочтений во всем их многообразии. Имам ас-Садр проводил широкомасштабные акции от имени своего движения, стараясь проводить в жизнь собственную политическую повестку на фоне равнодушия и бездарности правительства.

Имам ас-Садр также основал Полки ливанского Сопротивления (ар. Афвадж аль-мукавама аль-любнанийя, сокращенно «Амаль») – военное крыло Движения обездоленных, чья миссия заключалась в сопротивлении израильской оккупации. О создании движения было открыто объявлено в 1947 году после бомбардировки тренировочного лагеря (имеется в виду лагерь Айн аль-Биннийя, расположенный в Наби-Шит в районе долины Бекаа на востоке Ливана, в котором бойцы «Амаль» проходили подготовку под руководством инструкторов из движения «Фатх»). В результате этого инцидента в публичное поле просочилась информация о военной подготовке бойцов движения, в силу чего они вынуждены были задекларировать создание своего движения.

Будучи автором известного лозунга «Израиль – это абсолютное зло», имам ас-Садр никогда не прекращал призывать к войне против Израиля с целью освобождения всех захваченных земель от оккупации. В то время вся деятельность по сопротивления оккупации Южного Ливана курировалась ООП, и сохранились данные об участии бойцов «Амаль» в ряде боестолкновений с Израилем.

Но деятельность имама Садра, увы, прервалась, когда он был похищен в Ливии, которую он посетил по приглашению от ливийского президента Муаммара аль-Каддафи, предложившего ему поучаствовать в ежегодных сентябрьских национальных празднованиях. Имам Садр исчез 31 августа 1978 года. До сих пор судьба имама ас-Садра остается неизвестной.

Аятолла Мухаммад Махди Шамсуддин

Начав свою деятельность в Восточном Бейруте, Шамсуддин стал имамом коллективного намаза в мечети Декване. Помимо этого, он курировал социокультурные вопросы жизни шиитской конгрегации. Позже он переехал в пригород Бейрута Шиях, где стал руководить работой Культурно-благотворительной ассоциации, которая работала над выпуском и распространением ряда образовательных буклетов культурной направленности. Ассоциация также активно участвовала в форумах и дискуссиях, позже расширив свою деятельность и создав несколько вспомогательных институтов, самым важным из которых был Исламский институт искусств.

Он был известен своим интеллектуализмом – он умел облачать слова в глубокие и убедительные изречения. Он выступал с многочисленными лекциями, собирал конференции с интеллектуалами из стран арабского мира и написал множество книг. Его неординарные качества и присутствие в культурно-интеллектуальной жизни были ощутимы.

Участие Шамсуддина в общественной жизни поначалу было не очень заметным, несмотря на его таланты, позволявшие ему, по мнению многих, занять пост исполнительного главы Высшего исламского шиитского совета. Во времена пребывания в Ливане имама ас-Садра его деятельность в Совете не была слишком активной, особенно учитывая, что он был в большей степени интеллектуально ориентирован. Тем самым, он не принадлежал ни к какой конкретной организации, предпочитая в равной степени дистанцироваться от всех из них – как известно, он сделал такой выбор. Поистине, эта позиция была отражением его взгляда на роль Совета: взять под свой контроль все веяния и тенденции внутри шиитской конгрегации.

Что касается обретения свободы от израильской оккупации, попытки аятоллы создать подобие широкомасштабного движения гражданского сопротивления не принесли плодов, учитывая масштаб структуры, которая замышлялась им изначально. Хотя он в явной форме призывал сражаться против Израиля за свободу, он желал – и он об этом говорил неоднократно – в большей степени заниматься именно интеллектуальной работой.

Аятолла сейид Мухаммад Хусейн Фадлалла

Восточный Бейрут также стал местом активности третьего религиозного ученого. Сейид Мухаммад Хусейн Фадлалла основал Ассоциацию братства в Набаа, где были построены культурный центр и мечеть (место поклонения), а также религиозная школа и медпункт. Его преданность этой работе была очевидна, он принял на себя роль проповедника, выступая в разных регионах Ливана и проводя еженедельные уроки во многих пригородах и окрестностях Бейрута. Переехав в южные предместья Бейрута, он стал имамом коллективного намаза в Мечети Имама Резы (мир ему), которая впоследствии стала символом исламской работы в Ливане.

Культурная работа, лекции и образовательные программы были первичным предметом его интереса, помимо публикации множества книг. Миссионерская роль превалировала в его деятельности, а о политике он начала говорить только с момента израильского вторжения.

Он создал Ассоциацию филантропических организаций, которая объединяла широкий спектр религиозных образовательных и социальных институтов. Все эти организации находились в его ведении, и он руководил разнообразными мероприятиями, проходившими под их эгидой.

В ранние годы существования Партии (Хизбаллы) имя сейида Мухаммада Хусейна Фадлаллы плотно с ней ассоциировалось. Он стал символом многих идеологических концептов, принятых Партией на вооружение, включая зрелое понимание Ислама и роли исламского движения и поддержку лидера Исламской Революции в Иране аятоллы Хомейни. Это побудило многих номинировать его на позицию руководителя нашей зарождающейся фракции. Однако сейид Фадлалла отказался от участия в организованной партийной работе, предпочтя остаться сугубо религиозным деятелем, который смотрит на все сферы жизни со своих собственных позиций и поддерживает Партию лишь в том, что гармонирует с его взглядами.

И по широкому спектру вопросов взгляды и предложения сейида Фадлаллы действительно гармонировали с установками Партии, что зафиксировано в его выступлениях на множестве из ключевых форумов и конференций Партии. В дни накануне формального провозглашения создания Хизбаллы посредством Открытого письма в силу отсутствия официальных руководителей Партии – особенно в том, что касается присутствия в медиа и на политическом уровне – местные и мировые СМИ, равно как и политические лидеры, посчитали сейида Фадлаллу духовным лидером Хизбаллы и направляющей фигурой для всех активных исламских групп. Это впечатление возникло в обществе, несмотря на неоднократные опровержения как от Партии, так и от самого сейида Фадлаллы, отрицавших наличие подобной связи. Этот превалирующий миф исчез лишь впоследствии, когда в Хизбалле появилась четкая система лидерства, в том числе и должность генерального секретаря; также стало очевидно, что [Партия и аятолла Фадлалла] проводят независимую друг от друга линию, что пролило свет на подлинную суть отношений между ними…

Продолжение следует…

Из книги шейха Наима Касема «Хизбалла: история, рассказанная изнутри»

Naim Qassem. “Hizbullah: The Story From Within”, Saqi, 2005 (reprinted in 2007), p. 55-61.