Сейид Наср-Аллах: «Мы не отречемся от школы Кербелы, несмотря на давление»

Вечер Ашуры обычно отличается наибольшим эмоциональным накалом даже по сравнению с самой Ашурой. Страстные траурные песнопения, экспрессивные проповеди, всполох красных, желтых, черных флагов, мерный звук ударов руками в грудь, слезы, воодушевление, энтузиазм, огромное количество людей – все это процветало в доковидные времена, и даже сейчас, когда коронавирус до конца не отступил, люди все равно приходили в мечети и хусейнийи, и, соблюдая дистанцию и меры предосторожности, слушали, вникали, плакали, участвовали.

Генеральный секретарь Хизбаллы сейид Хасан Наср-Аллах, как всегда, обратился к аудитории с большого плазменного экрана. Зачитав знаменитые строки из Зиярата Ашура («Мир Хусейну, и Али, сыну Хусейна, и потомству Хусейна, и сподвижникам Хусейна»), он отметил:  

«Это самая скорбная ночь – десятая ночь Мухаррама. Это ночь последней встречи между любящими, дорогими сподвижниками и товарищами, между Зейнаб и Хусейном, мир ему. Все предыдущие ночи тоже были ночами скорби. Как только показывается месяц Мухаррама, печаль входит в наши сердца и отражается на наших лицах. В эти дни мы знакомимся с этими событиями и общаемся друг с другом. Но за десятой ночью сохраняется ее особое значение».

Естественно, сейид Наср-Аллах коснулся темы коронавируса и тех изменений, которые он привнес в нашу жизнь. К слову, в Москве эпидемия пошла на спад, и траурные собрания проводились, как и раньше – но в Ливане своя ситуация: эпидемия идет в рост, а недавний разрушительный взрыв в Бейруте многократно усугубил ситуацию.

«В наших сердцах поселилась еще большая скорбь, потому что мы отрезаны от больших собраний, которые были наполнены нежными чувствами и любовью, воодушевлением, силой и величием. Во все предыдущие годы эта ночь была особой ночью лично для меня – не важно, присутствовал я среди вас в комплексе Сейид аш-Шухада или же выступал перед вами с телеэкрана. Но даже тогда я видел ваши лица – мужские, женские, лица братьев, лица сестер, взрослых и детей. Однако и в этом году мы выполняем нашу шариатскую обязанность, и мы изливаем нашу скорбь и боль по Имаму Хусейну (мир ему), который нас облагодетельствовал Всевышний Аллах», — подчеркнул лидер Хизбаллы.

Люди героического типа

Основной темой выступления сейида Наср-Аллаха стал героизм людей, которые остались с Имамом Хусейном (мир ему), несмотря на перспективу смерти и плена:

«В эту ночь я хотел бы поговорить о сподвижниках Хусейна, которые были с ним – о мужчинах и о женщинах. Но я не намерен говорить о них как об отдельных личностях. Мне хочется взглянуть на них как на сообщество, как на общину (джамаат). И Хусейн (мир ему) в десятую ночь обратился к ним с речью (хутба) именно как к общине (джамаату). Это также было обращением к человечеству и к истории, касающимся как этой жизни (дуния), так и жизни будущей (ахира). Хусейн сказал: “И я не знаю сподвижников вернее и лучше, чем мои сподвижники, и более преданных членов семейства (Ахл аль-Бейт) и более широких [душой и верой], чем члены моей семьи (Ахл аль-Бейт)”. Это – изречение Повелителя юношей Рая, Непорочного Имама (мир ему), который не говорил ничего, кроме истины и ничего, кроме очевидного. И вот так он описывает это сообщество мужчин и женщин, которые были с ним в десятую ночь и в десятый день (Ашура) – не важно, были они из Ахл аль-Бейт, из его близких и родных, или из сторонников, которые собрались вокруг него, придя из разных мест. И он охарактеризовал их как самых достойных людей, и это очень величественные и мощные характеристики.

Эти мужчины и женщины достигли такого положения и удостоились такой оценки от самого Имама Хусейна (мир ему). И они соответствовали этой оценке, они подтвердили, что заслуживают ее. Они были поистине достойны ее.

Главная тема, которую поднял Имам Хусейн (мир ему) – это верность, праведность, духовная связь. А как ее можно доказать? Только не оставив Имама, мир ему, не предав его. На протяжении всего пути из Куфы стекались разные известия, и все они были не в пользу вступления в военно-политический конфликт. Была группа небедных людей, которые вышли вместе с Хусейном из Мекки, и они сломались и отступили. Затем героически пал Муслим ибн Акиль, и в результате многие отошли от этого движения. Куфийцы надеялись, что Хусейн возглавит власть, станет их правителем в Куфе и в Ираке. Но когда они увидели, что все это опасно, они отреклись от него.

После убийства Муслима ибн Акиля Хусейну (мир ему) стало ясно все положение. Сыновья Акиля, то есть братья Муслима и дети Муслима, в большинстве своем были рядом с Хусейном. И люди отговаривали его от сражения, увидев, что случилось с Муслимом. Но его сподвижники знали, что идут навстречу смерти, и остались с Хусейном, мир ему».

Канун Ашуры, когда полчища врагов дали Имаму Хусейну (мир ему) отсрочку до утра, сейид Наср-Аллах описывал особенно проникновенно:

«Они достигли Кербелы, и вот наступила десятая ночь. И тогда Имам выступил перед ними с последней речью. Он говорил, что врагу не нужен никто, кроме его самого. На протяжении всего пути, вплоть до десятой ночи и даже десятого дня сохранялась возможность уйти. Путь к отступлению был открыт ночью и даже днем. Были представители разных племен, которые примыкали к Имаму и затем уходили, возвращались в свое племя. И не было никакой проблемы, никакой угрозы в том, чтобы покинуть фронт. У людей был выбор, если их вдруг охватывал страх, что их убьют, что их казнят, что их посадят в тюрьму на длительный срок, что они подпадут под гнев властей – они могли замириться с властью и перестать в этом участвовать.

Но сподвижники Хусейна, оставшиеся с ним в десятую ночь, не были такими ни по каким параметрам. В ту ночь и в тот день, на протяжении всего пути, ни минуты они не думали, чтобы смириться и уйти от Имама. Они не оставили его и не покинули. Более того, если говорить о шариатских обязанностях, то ведь Хусейн (мир ему) разрешил им отречься от своей присяги. Однако они не оставили его! Они остались – мужчины и женщины – и даже женщины, ведь не было женщины, которая подошла бы к своему мужу, или своему отцу, или своему сыну, или своему брату, и сказала бы, что “раз Имам разрешил нам покинуть его лагерь, позволь мне уйти”. Этого не было вообще! В ту ночь все оставшиеся с Имамом – и мужчины, и женщины – были с ним и потом, до самого конца.

А на десятый день они воплотили свои принципы в жизнь. А потому, когда они отправлялись на поле битвы, они сражались без какого-то колебания и страха – нет, они проявляли в нем силу, отвагу, героизм, будучи стойкими и несгибаемыми. Так сражались мужчины и даже одна молодая женщина, и даже старик, и даже маленький мальчик Касим. Вот какой была позиция женщин! Иногда мы оказываем почести семьям наших павших героев, общаемся с мамами мучеников, женами мучеников, дочерями мучеников, сестрами мучеников, и есть матери и жены, для которых это стало большой травмой. А женщины, которые были в Кербеле, своими глазами смотрели на все происходящее и весь его ужас, но они сохраняли силу и стойкость. “Я не увидела ничего, кроме красоты”, — сказала Зейнаб».

Лидер и Партия Аллаха

«Таково было это сообщество. Таковы были эти братья и сестры.

Итак, в определенном месте и в определенное появляется вождь, лидер, а с ним – 72 или 73 сподвижника. Это известная история. Вождь – и с ним это сообщество, и небольшое количество женщин и детей, а со всех сторон их окружают враги. И он говорит им: “Если хотите покинуть нас – уходите”. Это значит, что дверь была открыта. Для представителей разных племен путь к отступлению, к возвращению в их племена и их города был открыт. Если что, они могли легко сказать – Имам разрешил нам это. Но они не ушли. Это сообщество, которое осталось со своим лидером. Они отказались уйти, и все они сражались за него, пока все не приняли героическую смерть».

«В истории человечества не было подобного прецедента», — подчеркнул сейид Наср-Аллах, после чего он перешел к аналогиям из недавней истории:

«Во время Июльской войны израильтяне много анализировали ситуацию. Но они с самого начала потеряли город Бинт-Джбейль. Путь к отступлению существовал. Однако население Бинт-Джбейль, Сопротивление, прошедшее школу Имама Хусейна (мир ему), воспользовалось этим, чтобы подтянуть к городу еще больше бойцов Хизбаллы. Они не оставили город и не ушли».

Возвращаясь к событиям Кербелы, генеральный секретарь Хизбаллы отметил:

«Дело тут не только в величии лидера. Есть руководство, которое выше руководства Имама Хусейна (мир ему). Например, Посланник Аллаха (с) выше Хусейна (мир ему). Но, учитывая совокупность накопленного мусульманами опыта, сражавшиеся в битве Ухуд мусульмане оставили Пророка (с) одного. Разные хадисы называют число оставшихся: где-то сказано, что трое, где-то – что восемь человек, вплоть до двадцати, но остальные мусульмане – покинули его. В Хунейне с Посланником Аллаха (с) произошло то же самое. И там (как и с Имамом Хусейном при Кербеле) с ним тоже осталось 72 или 73 человека! А ведь Посланник Аллаха выше Хусейна по положению», — в связи с этим сейид Хасан Наср-Аллах перечислил целый ряд почитаемых в Исламе Пророков, прежде всего Иисуса Христа и Мусу (Моисея), которого его неблагодарный народ оставил в тотальном одиночестве, а также преданных своими сподвижниками людей, которые отстаивали истинный путь после Хусейна (мир ему) – в том числе и Мухтара Сакафи, праведного мстителя за кровь Хусейна, которого поддержали тысячи, а героическую смерть в итоге с ним приняли от трех до пяти человек.

«Но Хусейн, мир ему, при Кербеле не остался без своих братьев. С ним были мужчины, с ним были женщины, с ним были юноши, с ним были почтенные старики», — подчеркнул сейид Наср-Аллах, продолжив описывать события Ашуры:

«Язидовцы поставили их перед перспективой смерти и мученичества. Мужчины двигались прямо в сторону сражения и героической смерти. Женщины направлялись прямиком в плен. Но ни одного мгновения они не рефлексировали и не колебались. Они не оставили Хусейна ни в десятую ночь, ни в последующий день, в который их ждала смерть, сражение, мученичество, расставание с этим миром (дуния). Но в их сердцах не оставалось ни тени этого мира (дуния). Им двигал Иман, вера во Всевышнего и Великого Аллаха, вера в Его Посланника (с), их вера в будущую жизнь, их вера в этого Имама и этого вождя – со всей их правдивостью, со всей их искренностью. Они обладали очень сильной верой в руководство Хусейна (мир ему), в его личность, в его положение. Они были настоящими верующими (му’мин). Все земные счеты для них ничего не значили. Поэтому даже сын Имама, Али Акбар, принял эту смерть. Это было сражение истины с ложью. И сподвижниками Хусейна двигало грандиозное чувство ответственности, фокусировка на Дине (религии), на Исламе, на надежде, на понимании, что они будут держать ответ перед Аллахом в Судный День».

Судный День и ответ перед Аллахом, любовь и отвага

От этого лидер Хизбаллы перешел к более фундаментальным теологическим рассуждениям:

«Эта история – ключ к пониманию жизни, ключ к размышлению о ней. Нужно осознавать, что настанет день, когда нужно будет отвечать перед Аллахом, Велик Он и Славен. И Он спросит: Ислам был в опасности, религия была в опасности, поклоняющиеся Аллаху были в опасности, и ваш покровитель (вали) и довод (худжат) на Земле был окружен врагами со всех сторон – и что вы сделали? Что вы скажете Посланнику Аллаха (с)? Понимание этого предполагает высокий уровень ответственности. И письменные источники фиксируют примеры поведения людей: как мать, желавшая спасти своего сына, не стала запрещать ему сражаться на стороне Хусейна, а когда ему отрубили голову, она обтерла ее песком и сказала: “Сегодня твое лицо стало белым, мой сын, как мое лицо в Судный день станет белым перед лицом Сейиды Захры, мир ей”. Память о Судном Дне, о спросе и ответе в этот День придало им силы. Их проницательность (басират), их понимание очевидного (ваки‘а) позволило им не бояться Язида, омейядов, Муавию, Абу Суфиана, всех врагов Хусейна. Они были убеждены, что, оставаясь с Хусейном, они приближаются к Аллаху и к Его Посланнику, к вечной власти и вечному величию, к вечному успокоению и вечному довольству у Престола Аллаха в Судный День. Они знали, что все происходящее с ними разворачивается перед взором Всевышнего Аллаха».

Далее сейид Хасан Наср-Аллах коснулся «еще одного свойства, присущего данному сообществу – это страстная преданность (эшк), любовь (хубб) – любовь к Аллаху, любовь к Посланнику Аллаха, любовь к Корану, любовь к своей религии (Дин), к своему Исламу, к своему Имаму».

«Мерило любви – когда человек приходит к тому, кого он любит, и остается с ним. Высокая степень любви – когда он готов пожертвовать ради него всем. И такая любовь была в сердцах тех, кто остался с Имамом при Кербеле. Жизнь без Хусейна не стоила для них ничего. Их Имама убили, ему отрезали голову, а бывших с ним женщин и детей угнали в плен. Это было непереносимо для тех, кто любил его, для тех, кто был страстно предан ему. Это – проявление не рационального ума, а сердечной любви, горения сердца, растворения (фана) в любимом, даже если для этого придется принести в жертву себя, своих детей, свое имущество, и, оставшись с любимым, принять смерть», — с уверенностью подчеркнул сейид Наср-Аллах.

«И еще одно свойство этого сообщества – безграничная отвага. Они были очень смелыми людьми. Они сражались самоотверженно, демонстрируя бесконечную несгибаемость. Они бились с беспримерным мужеством до последнего вздоха. Женщины также проявляли  героизм, храбрость и воодушевление. И поэтому Хусейн сказал: “О Аллах! Я не знаю сподвижников вернее и шире [душой и Иманом], чем мои сподвижники”. Это поистине так. И сегодня Хусейн – это вервь, за которую мы держимся».

«Каков итог Кербелы? Она оживила Сунну вооруженной борьбы, неприятия угнетения (зульм) и восстания против угнетателей. Все последующие события лишь напоминали это. Лучшие из людей не превзойдут планки, заданной сподвижниками Хусейна (мир ему). Это высший уровень, какого только можно достигнуть, самая возвышенная вещь, произошедшая в истории», — подытожил сейид Хасан Наср-Аллах, добавив, что сторонники Хусейна «подверглись испытаниям и столкнулись с большим количеством трудностей, но они проявили твердость и стойкость».

Политика выдавливания и отчуждения

«В эти ночи мы освещали события от мирного договора Имама Хасана (мир ему) [с Муавией] до сражения при Кербеле. Между этими событиями – примерно 20 лет. Там были и люди преклонного возраста, чей жизненный опыт превышал этот временной отрезок – Зубейр ибн Кейн, Умар Акаль. Однако были и люди, которые родились и жили в течение этих 20 лет. Все они стали свидетелями этим 20 годам. Они увидели, во что превратилось государство Божественной справедливости на земле. Они видели, какие процессы шли в нем, в мире науки, в жизни общества, в “средствах [массовой] информации” тех времен. С тех пор, как Муавия захватил власть, началась политика выдавливания и отчуждения (тагриб) – во всех сферах. Если рассказывались хадисы о достоинствах Али ибн Аби Талиба (мир ему), даже от самого Пророка (с), им не давали распространяться, чтобы не будить в людях любовь к Али ибн Аби Талибу. Политика Муавии была такова, что, если кто-то открыто говорил о любви к Али ибн Аби Талибу (мир ему), его лишали всех прав, и его свидетельство не принималось в суде. У них конфисковали дом, с ними поступали, как сегодня поступают с палестинцами».

«С 1982 года мы сами были свидетелями такой же политики – они (сионисты) творили все то же самое, что и омейяды. Мы имели дело не только с Израилем, но и с американской армией, с турецкой армией. Это тоже политика выдавливания и отчуждения», — проведя очевидную историческую параллель, сейид Наср-Аллах вернулся к повествованию о предыстории Кербелы:

«Пролетели 20 лет правления Муавии. Чтобы заставить людей отречься от истины и от Имама истины – Хасана, мир ему, а потом и Хусейна, мир ему – он растрачивал деньги из общественной казны (Бейт аль-маль). А Имам Али (а) расходовал их на нужды людей, чтобы они не страдали от бедности, обездоленности и голода. Муавия же давал эти деньги племенам, придворным поэтам, влиятельным людям, чтобы они сбивали народ с толку. Все это тратилось на противостояние Хусейну, мир ему. Люди из Куфы написали Хусейну: “О, сын дочери Посланника Аллаха! В Куфе тебя ждет вооруженное войско”. Тогда он послал туда Муслима ибн Акиля», — рассказал сейид Наср-Аллах, тотчас перекинув логический «мостик» к современности.

«Здесь, в Ливане, американцы предпринимали множество попыток настроить людей против нас, Хизбаллы, чтобы отрезать от нас друзей и союзников. За этим, разумеется, стоял Израиль. Они склоняли нас, чтобы мы дали Израилю гарантии безопасности, к миру с Израилем. Деньги, власть, правительство, даже свержение режима, который отвечал нашим интересам – все было задействовано против нас. На это были пущены миллиарды долларов. Нас внесли во всевозможные списки террористов. На нас давили, чтобы мы отказались от правого дела [защиты Палестины]. Мы не сделали этого и не сделаем. Пережить этап выдавливания и отчуждения (тагриб) – тоже важный опыт», — философски заметил лидер Хизбаллы.

«Третье, к чему они прибегают – это воздействие на наше сознание. Если ты с Хасаном, если ты с Хусейном, если ты с Ахл аль-Бейт (мир им) – тебе внушают, что у тебя нет будущего, нет возможностей, нет средств. Это представление формируется самыми разными методами. В то же время врага подкармливают, врага возвышают. В течение десятков лет армия врага, израильская армия не знала поражений, она была самой сильной армией в регионе. И поэтому позиция Сопротивления в противостоянии израильской армии была новым культурным опытом. Нам говорили: “Да какие у вас возможности? Что вы можете противопоставить самой израильской армии?” Враг рисовался величественным, а наши возможности – приуменьшались и обесценивались. Так говорили и куфийцам: “Да вы посмотрите, кто такой Убейдуллах ибн Зияд, кто такой Язид – да они же власть!” Вот как представляли политический конфликт между Имамом Хусейном и Язидом, и между Муслимом (ибн Акилем) и Ибн Зиядом.

На протяжении истории Пророки, Посланники и авлия (приближенные друзья Аллаха), му’мины (искренние верующие) участвовали в сражении между истиной и ложью – и у них не было иного выбора. Есть обязательство (ваджиб) – интеллектуальное, человеческое, религиозное, Божественное, правовое, этическое – твердо выступать на стороне истины и противостоять лжи, отрицать ее, сражаться против нее. Да, если речь идет о сражении одной лжи против другой лжи, мы можем устраниться – мол, разбирайтесь сами, мы снимаем с себя ответственность. Но если схлестнулись истина и ложь – мы не можем так поступить».

Сейид Наср-Аллах отметил, что эта позиция подтверждается самым сильным доводом – Священным Кораном.

Сегодня арена сражения – СМИ и соцсети

Лидер Хизбаллы также рассказал весьма красноречивую историю сподвижника Пророка (с) Сумары бин Джундуба, который был «известен среди шиитов и суннитов, он разъяснял людям положения Шариата, его имя упоминается в большинстве книг по фикху, он был известным сподвижником и передал много риваятов». Сейид Наср-Аллах привел данные из исторических книг, что Муавия дал Сумаре сто тысяч дирхамов, чтобы он сочинил нужное ему толкование коранических аятов про Али ибн Аби Талиба (мир ему) и Ибн Мульджама, убийцу Али ибн Аби Талиба: что аят, ниспосланный об Ибн Мульджаме, где дается описание лицемеров – якобы про Имама Али (мир ему), а что аят, где восхваляются достоинства Али, якобы посвящен его убийце. «Но Сумара не принял этих денег. И тогда Муавия предложил ему двести тысяч – но он не взял. Тогда Муавия предложил ему триста тысяч дирхамов – но Сумара отказался. И тогда он предложил ему четыреста тысяч дирхамов – и он согласился. Именно так сочинялись хадисы, где возводилась ложь на и от имени Посланника Аллаха (с), а также на противников халифата Муавии. И такие методы использовались на протяжении всей истории. В прошлую ночь мы говорили об Имаме Хасане (мир ему). Представьте себе все его величие! Ему приписывалось, что у него были тысячи женщин, с которыми он бесконечно разводился, но нет ни имен передатчиков, ни каких-то объективных свидетельств этому», — отметил лидер Хизбаллы, желая подчеркнуть, что сильные мира сего всегда задействовали одни и те же нечистоплотные методы пропаганды и диффамации.

«Что мы имеем: сотни инсинуаций на арабском и прочих языках, которые циркулируют вокруг Сопротивления, вокруг Оси Сопротивления и ее смыслового центра – Исламской Республики Иран. Сотни спутниковых каналов, газет, журналов, радиостанций. Целые электронные армии, которые действуют в Ливане, в Ираке, в Иране. Большой поток финансирования при этом идет из Саудовской Аравии, из Эмиратов и им подобных государств. Социальные сети и мессенджеры – это широкий и самый опасный, и самый сильный фронт. Есть журналисты, которым платят деньги, чтобы они вели пропаганду против Хизбаллы и искажали истинное положение дел. Только в недавнем прошлом это были десятки миллионов долларов, которые на это тратили иностранные посольства, в том числе и посольства стран Залива, действующие в Ливане и в регионе! Капитал, телевидение, социальные сети, мессенджеры – все это используется против Хизбаллы. Новости, лживые вбросы, статьи – все это посвящается Хизбалле, они даже выделяют ее название жирно-черным, чтобы привлекать к этому внимание», — усмехнулся сейид Наср-Аллах.

Сейид Хасан отметил, что «кто-то из них искренне настроен против Хизбаллы, но очень многие журналисты делают это за деньги. Они пишут статьи про Дахию, про юг Ливана, про Бекаа – и бесконечно лгут. Но по всем этим вопросам мы выпускаем наши официальные разъяснения. Один из предметов инсинуаций – тема ракет Хизбаллы».

Этой теме сейид Наср-Аллах уделил особое внимание в силу ее исключительной важности:

«50 лет потребовалось на развитие средств массовой информации и связи, чтобы они превратились в поле боя. Теперь в виде оружия используются статьи, задействуются соцсети, открываются телеканалы, которые слаженно вещают одно и то же – а это значит, братья и сестры, что ими управляет единый центр. Есть темная комната, откуда осуществляется руководство всеми этими ресурсами – “Аль-Арабийя”, “Аль-Хадас”, и прочими, и прочими, и прочими телеканалами, газетами, конкретными публицистами.

И сегодня это – самый опасный конфликт, в котором мы участвуем. Их усилия в военной сфере – провалились, в сфере безопасности – не возымели успеха, в политике – не оправдали себя. И мы обязаны противостоять этой информационной кампании, развивая наши собственные СМИ, формируя наши ресурсы в этой сфере, присутствуя на всех площадках, целенаправленно работая в соцсетях. Как сказал Рахбар, каждый здесь – солдат, воюющий на этой войне. И наша цель в этой в этом конфликте – донесение истинной информации о нас, о том, каковы мы на самом деле, сохранение нашего имиджа в чистоте, распространение правды о наших политических, религиозных и этических принципах – пока мы не одержим победу над нашим врагом.

В мире есть множество СМИ, которые получили деньги, чтобы сбивать с толку социальную среду, близкую к Сопротивлению. СМИ – это новое оружие в войне, и деньги – такое же оружие. Но даже если в качестве образца не останется семей павших героев – перед нами всегда будет такой образец и идеал, как семьи мучеников Кербелы. “Я не увидела ничего, кроме красоты”, — сказала Сейида Зейнаб. Можно тратить сотни миллионов долларов на телевещание, на соцсети – но они ничего не смогут сделать, пока останется хоть одна жена павшего героя, хоть одна мать павшего героя, хоть одна сестра павшего героя, хоть одна дочь павшего героя. Но у нас есть тысячи таких героев, и тысячи таких семей! И в таких условиях на нашу социальную среду воздействовать бесполезно. Тем более, если определенные журналисты заработают себе репутацию лжецов. Нужно треб