Солнечный Кум

В центре исламских знаний – городе Куме – вечером отдает приятной прохладцей, а днем припекает солнце. В городе, всегда служившем точкой притяжения для паломников и студентов, иностранцев относительно немного – в основном это иракцы.

Напротив моего отеля – кладбище юных мучеников Священной Обороны, которую у нас называют ирано-иракской войной. Там можно ходить и разглядывать фотографии до бесконечности. Честное слово, я не увидела ни одного некрасивого лица! По выжившим, ныне 50-70-летним, можно судить, что это был цвет нации, ее лучшие люди, особый экзистенциальный тип.

Дальше мой путь лежал в дорогой моему сердцу мавзолей Фатимы Маасумы (мир ей).

Приветливая девушка на пункте досмотра по входе в мавзолей особенно тщательно прощупывала мои сибирские шоколадные конфеты с кедровыми орешками – подарок друзьям.

С этими конфетами приключилась целая забавная история. Я забыла их в большом внутреннем дворе мавзолея, где все сидят на ступеньках под арками и наслаждаются атмосферой блаженного покоя на свежем воздухе.

Там-то я их и оставила.

Я ринулась назад, сквозь пункт охраны, и тут же нашла контору с информацией для туристов и паломников. Приветливый дядечка отправил вместе со мной служителя святыни, с которым мы пошли в пункт приема забытых вещей. На воротах красовалась эмблема КСИР, и пришлось ждать, поскольку все забытые вещи тщательно досматриваются. Причем там были и более серьезные потери, чем моя – женские сумки с мобильными и документами и прочие ценные вещи.

Но что КСИР по сравнению с женщинами-служительницами мавзолея! Они вскрыли коробку и разглядывали буквально каждую конфету. Потом так же аккуратно сложили все обратно и запечатали мой гостинец.

В мечети Джамкаран, связанной с Имамом Махди (мир ему), так не жестили.

В восемь вечера там было довольно безлюдно и от этого как-то по-особенному уютно. У входа огромного двора висели портреты шахидов – Касема Сулеймани, сейида Хасана Наср-Аллаха, сейида Хашема Сафиеддина, военных-мучеников, убитых физиков.

Все вокруг напоминало о двенадцатидневной войне, несмотря на царящее спокойствие и умиротворение священного города. Портреты, флаги, яркие надписи белым на красном во внутреннем дворе мавзолея: «Смерть Америке! Смерть Израилю!»

Несмотря на малое количество иностранцев, во время коллективного намаза в мавзолее яблоку некуда упасть даже в пять утра.

Немногочисленность паломников из-за рубежа объясняется не тем, что шииты испугались, а поскольку сейчас трудно получить иранскую визу. Иранцы всерьез взялись за безопасность, но атмосферы слежки и паранойи в Куме нет точно так же, как и в Тегеране. Службы безопасности работают профессионально, но скрыто и ненавязчиво.

В Куме вы не встретите женщину без хиджаба – максимум он будет неправильным, то есть не полностью закрывающим волосы. Большинство женщин носят черную чадру с открытым лицом. Эта чадра является не символом унижения, как кто-то думает, а знаком статуса женщины и особого почтения к ней.

В отличие от Тегерана – шумного, загазованного, переполненного людьми и машинами – Кум источает спокойствие.

Религиозный центр Ирана также бомбили, но меньше, чем более пострадавший Тегеран. Бомбы падали на окраины города, но в целом в Куме было намного безопаснее, нежели в столице.

Вообще Кум – город студентов религиозных семинарий (талабе). Там действует много медресе и исламских университетов, где обучаются не только люди из стран Ближнего Востока, но и африканцы, и европейцы, и студенты из России и Азербайджана. То есть Кум – город интернациональный.

Но с проблемами с получением визы возникли даже у наших талабе. У одного из них закончился срок икамы – временного вида на жительства, а он в это время был в России. Студент хотел въехать в Иран по визе и продлить икаму, но не тут-то было. Визу ему удалось получить только с третьего раза – после двух отказов. Это при том, что человек учился в Куме много лет! Однако шерстят и проверяют даже своих.

Это значит, что иранцы порой бдят излишне, но в нынешней ситуации это оправданно. Лес рубят – щепки летят.

Иранцы не боятся войны, но не исключают, что она повторится. Они готовятся и залатывают бреши в безопасности.

Солнечный Кум после двенадцатидневной войны такой же, как и прежде – но что-то неуловимо поменялось.

Анастасия (Фатима) Ежова