Солдат Касем: кем был генерал Сулеймани?

Чтобы объяснить, кем был Касем Сулеймани, приведу разговор между молодыми иранистами, который я услышала на одном из круглых столов. Они долго спорили, кем был мученик –генерал-майором или генерал-лейтенантом. Один из них, долго живший в Иране и желавший блеснуть неординарным знанием этой страны, отметил, что у Касема Сулеймани был особый, не встречающийся в России чин, эдакий экзотический подвид генерала.

Суть в том, что сам Касем Сулеймани был глубоко равнодушен к этим регалиям и завещал написать на своем надгробии: «Солдат Касем».

В каждом из этих двух слов заключен глубокий смысл.

Касем – это имя собственное, личное имя, с которым человек предстал перед Господом, и с которым он будет судим в тот день, когда не помогут ни дети, ни имущество, ни семейные связи (на которые указывает фамилия – родовое имя), ни, тем более, чины, статусы, титулы и прочие формальности.

Конечно, солдат Касем пойдет по особому пути, по своего рода «зеленому коридору», как шахид – минуя Суд и расчет, в отличие от обычных смертных.

Но мотив личного предстояния перед Аллахом все равно остается.

Очень много истинного внутреннего проживания Таухида в том, что мученик завещал написать именно так.

Далее, кто такой солдат? Солдат – это воин. А воин – это человек с ярко выраженным кшатрийским, праведно-яростным, пассионарным началом. Такого человека извечно тянет на все войны – и не ради денег, как наемника, а ради идеи, за которую он готов проливать кровь. Такой человек, не раздумывая, идет на баррикады под пули. Такой человек способен отбыть долгий срок в страшной, мрачной, сырой тюрьме – и не отречься от идеалов, не сдать товарищей. Такой человек не то, что не боится смерти – он страстно жаждет встречи с ней, давно сказав ей внутреннее «да». Это осознаваемое им черное, таинственное, манящее очарование героической смерти помножено на острое желание прожить яркую, неординарную, захватывающую жизнь.

Такие люди вообще не вписываются в канву обывательской жизни с ее проворным копошением, когда люди снуют, как умаявшиеся официанты в переполненной кофейне, бесконечно стремясь к каким-то статусам: стать доцентом, стать профессором, стать телевизионным экспертом, стать депутатом, стать еще кем-то, чтобы, преисполнившись пафоса, считать себя добившимся серьезных высот. Пролезть к живому министру и сделать с ним селфи, закатить свадьбу стоимостью в месячный бюджет небольшого города, поражать гостей дорогущими золотыми люстрами и навороченным джипом, набрать 100500 лайков и 100500 тысяч подписчиков, фигурировать в СМИ в качестве доктора наук и крупного эксперта по региону (а если этого не получилось, то тогда выжать все соки из детей, чтобы они добились родительских целей) – это предел их стремлений, это потолок, это высший пилотаж, это смысл жизни.

При этом давно известно, что красный диплом не эквивалентен знаниям, ученые степени – настоящим достижениям в науке, штамп в паспорте – браку, любви и семье, а депутатское кресло не гарантирует места в Большой Истории. Но люди тратят на это силы, нервы, душевные ресурсы, годы жизни, искренне идентифицируя себя через набор корочек и документов, через чины и звания, через имидж и статус.

Касем Сулеймани жил вне пространства этих банальных смыслов. То есть, конечно, он приобрел почетное положение и по меркам этой жизни, он был официальным лицом государства, одним из его высших военных чинов. Но очевидно, что внутренне он свои достижения видел иначе. Он создал целую армию из различных фракций Сопротивления, он сумел укрепить Ось, распространив ее влияние на разные страны исламского мира – от Ливана и Сирии до Ирака и Йемена. Он заставил врага содрогаться от ужаса при одном упоминании собственного имени, а Ось Сопротивления он превратил в весомый фактор, с которым враг вынужден считаться и после шахадата генерала.

Всего этого Сардар добился именно благодаря отсутствию заносчивости, чуждости любви к восточным пышностям, церемониалу и чинопочитанию. Благодаря этому он сумел наладить контакт с простыми людьми, с иракскими братьями из Аль-Хашд аш-Шааби, с молодыми ребятами из разных стран, которые стеклись в Ирак и Сирию, чтобы оборонять Зейнабийю. Он был для них не напыщенный чиновник из кабинетов с резными диванами, он был для них свой, близкий и теплый, как отец, в рубашке и клетчатой куфии, нюхавший с ними порох и смерть, евший их хлеб, выслушивавший и решавший их проблемы (у кого мать больная, кто не может добиться согласия отца девушки на женитьбу). Он не брезговал этими ребятами, он органично чувствовал себя в их среде, невзирая на этническую, возрастную и языковую разницу. Он понимал людей, а люди его любили.

Именно поэтому он, солдат Касем, остался героем не только для иранцев, но и для других народов, и не только для мусульман. Красноречиво об этом говорит то, что после его бессудного убийства итальянцы украсили его портретом одну из площадей в Риме.

Имя эксцентричного и нахального картежника Трампа с трудом будут припоминать студенты-историки на экзаменах, а вот имя Касема Сулеймани на века запомнят все, и он не будет нуждаться в представлении.

Его будут помнить как великого солдата, который не мог мириться с несправедливостью – социальной, экономической, геополитической. Как революционера, недоумевавшего, отчего в мире такое социальное расслоение, отчего так много бедных и голодных, тогда как богачи (вроде Трампа) скупают яхты, компании, драгоценности, не думая делиться. Как воина, для которого было невыносимо, что какой-то незнакомой ему иракской девочке отрезают голову – ведь он мгновенно представлял себе на ее месте своего ребенка.

Солдат Касем был человеком с очень большим сердцем.

Поэтому его провожали в последний путь толпы – люди по семь часов стояли в «человеческих пробках», участвуя в похоронной процессии.

Солдат Касем был народным героем для всего человечества.

Он еще обойдет Че Гевару по мировой популярности.

Анастасия (Фатима) Ежова