Наследие имама Хомейни: исламское правление – вилаят аль-факих

Часть 1: Ислам, революция и политика

Часть 2: Революция внутри шиизма

Говоря о системе правления вилаят аль-факих, подчеркнем, что в любом случае установление подобной системы правления в современных условиях возможно только в стране с мусульманским большинством, где оно само хочет учреждения такого правления и готово к этому. Безусловно, эта модель неприменима в таком государстве, как Россия, и даже в многоконфессиональном Ливане стоящая на платформе имама Хомейни Хизбалла отказалась от изначальных планов по построению государства, аналогичного сегодняшней Исламской Республике.

Тем не менее, важно понять, какой логикой руководствовался имам Хомейни, установивший такую систему правления в Иране, в свете претензий противников вилаят аль-факих, считающих, что эта форма правления нелегитимна с точки зрения шиизма. А, меж тем, падение этого строя обернется нехорошими последствиями в том числе и для нашей страны, ибо оно чревато приходом к власти антироссийски настроенных сил.

Кроме того, под «исламским правлением» не обязательно следует понимать государственное правление или изменение строя каких-то государств насильственным путем. В широком смысле слова «исламское правление» подразумевает наличие исламской политической субъектности и эффективную деятельность исламских политических институтов, наделенных определенной автономией и полномочиями в светском государстве с преимущественно немусульманским населением. Не случайно многие современные муджтахиды (как-то сейид Али Систани и другие) дают фетву, что уместность воплощения иранского варианта вилаят аль-факих зависит от условий конкретной страны.

Но вернемся к имаму Хомейни и его доктрине, которая, нравится это кому-то или нет, легла в основу государственного устройства Исламской Республики Иран. Которая, подчеркнем, за пределами Ирана никому не навязывает эту форму правления насильно.

Хотя имам Хомейни призывал к исламскому единству и сближению мазхабов, его собственный политический дискурс сформировался в русле шиитского направления и его учения об Имамате. Собственно, и сближение представителей разных мазхабов, по сути, должно идти на основе изучения наследия Ахл аль-Бейт (мир им), почитать которых призывают хадисы, содержащиеся в том числе и в суннитских сборниках. Вместе с тем, имам Хомейни устранил тот внутренний кризис, который шиитский Ислам переживал в период его жизни. Этот кризис привел шиитское сообщество к маргинализации и стагнации.

Мы уже говорили о том, что важнейшая функция Имамата заключалась в оживлении Ислама. Но что останется от Ислама, если принять за точку отсчета тезис, будто во время Большого Сокрытия шииты должны «сидеть тихо», сторонясь политики и любых восстаний?

Останется ли что-либо от аутентичного Шариата? Нет, поскольку Шариат – это не список законов и предписаний, чисто механически перечисленных по пунктам; это интегральная юридическая система, в основе которой лежит целостный взгляд на мир, зиждущийся на принципе Таухида (Единобожия). Структура Шариата такова, что, если хоть один закон изъять из нее, вся система утратит целостность и функциональность. В Священном Коране говорится: «О те, которые уверовали! Принимайте ислам целиком и не следуйте по стопам сатаны» (Коран, сура 2 «Аль-Бакара», аят 208).

А претворение законов Шариата в жизнь, тем временем, требует наличия специальных институтов и органов исполнительной власти, которые занимались бы этим. К примеру, если кто-то хочет защитить свои права, дарованные Шариатом, в отсутствие исламского правления эти люди должны уповать только на порядочность и набожность других мусульман, которые вовсе не обязательно обладают подобными качествами. Так, мужья, обязанные содержать свои семьи, а также бывших жен во время ‘идды (послеразводного периода) и детей от предыдущих браков, вне сени исламского правления очень часто уклоняются от этой обязанности, хотя в мусульманском сообществе они могут иметь репутацию людей «соблюдающих». И аналогичных примеров можно привести много. Кто защитит дарованные Исламом права этих людей в отсутствие исламского правления и шариатских институтов? Имам Хомейни считал, что для этого жизненно необходимо исламское правление.

Множество политических, социальных, экономических предписаний останутся за бортом, если шииты не будут участвовать в политике, а у этих норм не будет принудительной силы. Это противоречит самой сути Дина, описанной нами прежде, и есть очевидное противоречие между принципиальной аполитичностью и принципом Таухида, предполагающего тотальность власти Аллаха и, соответственно, всеобъемлющий характер Шариата. Имам Хомейни делал акцент именно на этом.

Какая польза в скрупулезном сохранении и подробном комментировании различных законов, касающихся политики, судопроизводства, управления, если сегодня они не актуальны? А ведь Имамы (мир им) жертвовали своими жизнями, лишь бы сохранить Ислам (т.е. Дин и Таухид) и пророческий Шариат в первозданном виде. Собственно, в этом и заключалась цель Имамата. Для чего Имамы (мир им) шли на смерть, если в итоге оказалось, что значительная часть исламских законов не просто не подлежит воплощению в жизнь, а под это еще и подведена теоретическая база? Именно так ставил вопрос имам Хомейни в своем труде «Исламское правление».

Противники вилаят аль-факих парируют, ссылаясь на хадисы от Ахл аль-Бейт (мир им), что в период Большого Сокрытия не действуют предписания касательно наказаний категории худуд (за воровство, недозволенные сексуальные отношения, включая гомосексуализм, распитие спиртного и т.д.), пятничной проповеди (хутба) и наступательного джихада. Но даже если это так (хотя многие муджтахиды – такие, как имамы Хомейни и Хаменеи, Макарем Ширази и т.п. – оспаривают тезис относительно худуд), функции исламского правления не сводятся лишь к осуществлению всего перечисленного. Есть множество других социально-политических и экономических предписаний, норм семейного и уголовного права, претворение которых в жизнь требует исламского правления, иначе они не будут носить принудительного характера и во многом обратятся в фикцию. А это, несомненно, приведет к попранию ряда прав людей, которыми они наделены по Шариату.

Критики доктрины имама Хомейни, по мнению которых любое участие в политике и любое исламское правления в период Большого Сокрытия представляет собой посягательство на права Имама аль-Махди (мир ему), должны помнить, что Имамы (мир им) не боролись за власть ради власти. Власть для них была лишь средством воплощения в жизнь Шариата и справедливости. И если мы будем считать правление в период Имама аль-Махди (мир ему) узурпацией его власти, тогда мы признаем, что власть ему нужна просто ради удовлетворения личных амбиций и пестования своего «я». А это является грубым непониманием самой сути Имамата.

Имам Хомейни всегда особо акцентировал этот момент: «Мы еще раз подчеркиваем, что Всевышний Аллах дал законы для жизни и ниспослал предписания для их счастья в этом мире и в следующем. Доводы разума говорят нам, что эти законы и предписания предназначены Аллахом и Его Пророком для того, чтобы люди жили по ним, а не отодвинули их в сторону. Это факт, не требующий доказательств, ибо для ясного ума очевидно, что Законодатель издает законы для претворения в жизнь, а не для их озвучивания языком или переписывания на бумаге»[1].

Лидер Исламской революции также подчеркивал, что Непорочные (мир им) не стремились к политической власти как таковой – она была для них скорее неизбежным бременем, ибо позволяла им выполнять свою обязанность: не только комментировать сакральные тексты изустно или на бумаге, но и воплощать в жизнь те повеления, которые в них содержатся. В книге «Исламское правление» имам Хомейни приводит хадис: «Повелитель верующих (мир ему)[2] задал Ибн Аббасу вопрос о природе правления и власти: “Сколько стоит эта сандалия?”. Ибн Аббас ответил: “Ничего”. Тогда Повелитель сказал: “Власть над вами стоит в моих глазах еще меньше, но с помощью руководство и власти я могу учредить Закон [Шариат]” – [то есть законы и установления Ислама] – “и покончить с несправедливостью” [т.е. всевозможные неприемлемые и деспотические институты]»[3].

Имам Хомейни также цитирует «Путь красноречия» («Нахдж аль-балага»): «Но клянусь Тем, Кто заставил семя прорастать и сотворил живую душу, если бы не пришли присутствующие, и (тем самым) не было воздвигнуто доказательство существования поддержки, и если бы не взял Аллах с ученых договор, что те не будут безмолвно взирать на пресыщение притеснителей и голод угнетенных, тогда повесил бы я вервь халифата на его (халифата) собственные плечи и напоил бы последнего (халифа) из той же чаши, что и первого, и узрели бы вы тогда что весь этот мир значит для меня не больше, чем чихание козы!»[4]

Проанализировав все эти моменты, мы придем к пониманию того, что отрицание исламского правления – это де-факто отрицание той цели, которую преследовали Непорочные (мир им), а ею было не обретение личной власти, а претворение Шариата в жизнь. А, в свою очередь, это невозможно без системы исламского правления, ибо, как уже было упомянуто, Шариат и Дин – это комплексная система, объемлющая политику, экономику, налоги, международные отношения, вопросы войны и мира. И, учреждая исламское правление на основе законов Шариата, мусульмане де-факто становятся проводниками власти Непорочных (мир им), которые боролись и умирали за этот самый Шариат. Имама (мир ему) не следует воспринимать как царя, жадного до единоличной власти, являющейся его эксклюзивным правом. Напротив, его довольство, которое эквивалентно довольству Аллаха, заслуживается активной борьбой против несправедливости и гнета, равно как и претворением в жизнь аутентичного Шариата.

Поскольку в шиизме все Имамы (мир им) воспринимаются как единый Свет Руководства, отрицая революционный дискурс (манхадж) Имама Хусейна (мир ему), критики вилаят аль-факих от шиизма тем самым отрицают и двенадцатого Имама (мир ему). А, принимая во внимание революционный и нонконформистский посыл всех действий Имама Хусейна (мир ему), можно подвергнуть критике утверждения оппонентов имама Хомейни, будто бы шиитский Ислам не приемлет восстания против тиранов на том-де основании, что некоторые из Имамов (мир им) не занимались подобным. Имам Хомейни в резкой форме отвергал такой подход как антиисламский: «Но теперь мы встречаем некоего алима (да простит его Бог), который говорит: “Если Имам Времени сочтет нужным, он придет. Я не могу заботиться об исламе больше, чем он, а он превосходно разбирается в нынешней обстановке. Следовательно, это он должен первым начать поправлять наши дела, а не я!” Однако это та же логика тех, кто увиливает от ответственности, а не логика, одобряемая исламом. Ислам не признает такой системы доказательств. Тот, кто рассуждает таким образом, тщательно копается в религиозных традициях и говорит нам, например, о сохранении мира с государями или о молитвах за них. Но это противоречит тому, чему учит Коран. Видимо, такие улемы не читали этой священной книги. Если даже они смогут найти сотню похожих традиций, это не подтвердит их точки зрения, поскольку подобные традиции не согласуются с Кораном и обычаями пророков. Есть традиция, которая гласит: “Тот, кто пожелает долгой жизни государю, воскреснет вместе с ним”. Может ли мусульманин пожелать долгой жизни государю, если тот творит много несправедливостей? Может ли кто-либо поддерживать отношения с кем-то, кто истребляет народ, истребляет улемов?».

Однако в дискурсе оппонентов имама Хомейни присутствует и еще одна проблема: их подход блокирует целый спектр моделей поведения и действия, к которым прибегали Имамы (мир им) – и, в частности, это линия имама Хусейна (мир ему). А восстание при Кербеле является краеугольным камнем и сакральной осью всего шиитского Ислама. Имам Хомейни красноречиво говорил на эту тему, касаясь вопроса о легитимности восстаний и революций с точки зрения шиизма: «…Некий ахунд написал мне несколько лет назад и спросил: “Почему вы выступаете против правительства? Разве вы не знаете, что Бог дает власть, кому пожелает?” Я ему не ответил. Он не стоил ответа. Но в его вопросе было совершенно очевидное отрицание Корана. Кстати, можно рассуждать о том, что Бог дал царство фараону, но разве Моисей (Муса) не выступил против него? Царство Нимрода тоже было божьим даром в том смысле, что все от Бога, но разве Авраам не выступил против него? Муавия тоже принадлежал к “обладателям власти”, но разве Командующий Верными, а после имам Хусейн не выступили против него? А потом имам Хусейн, сопровождаемый семьей и пятьюдесятью или шестьюдесятью сторонниками, восстал против еще одного “обладателя власти”, Язида. Почему он это сделал? Ясно, что несогласные с восстанием против властей говорят чепуху!

Те “обладатели власти”, которые упомянуты тотчас после Бога и Его Посланника в Коране, должны быть близки к Богу и Его Посланнику в своей практике. Они должны быть тенью Бога и Его Посланника. Да, исламский правитель — тень Бога, но под этим подразумевается, что тень сама по себе не движется. Ваша тень не движется сама, она движется, когда вы совершаете движения. Ислам признает то лицо “тенью Бога”, которое отказывается от индивидуальной воли в том смысле, что оно действует только в соответствии с основами ислама, а, следовательно, его движение и зависимо, и независимо. Посланник Бога (да будет с ним мир и благословение Бога) был настоящей тенью Бога. Но можно ли сказать то же самое о дурном человеке, о шахе? Да, некоторые глупые люди из нашей среды утверждают это, но тогда любой, восставший против Язида, который тоже был «обладателем власти», заслуживал смерти! Судьи омейядов вынесли решение, что имам Хусейн, Повелитель мучеников, заслуживает смерти!

Мы не прочли Коран должным образом и не понимаем его логики. Мы прежде всего должны изучать Коран. Коран дает указания относительно всего и объясняет наш долг. Он говорит нам, как воспринимать государей. Почему в Коране так часто повторяется рассказ о Моисее? Только ли потому, что это занятная история? Если бы Коран просто хотел довести ее до нашего сведения, достаточно было бы одного изложения ее. Так какова же цель повторения в Коране сюжета о Моисее и его борьбе с фараоном? Это сделано, чтобы вразумить нас!»[5].

По мысли имама Хомейни, для того, чтобы претворять исламские законы в жизнь, исламское правление является абсолютной необходимостью. Имам подчеркивал, что это является первоочередной задачей исламского правительства, и что реальное воплощение указанных законов в действительность возможно только при условии обретения политической субъектности и власти: «Одного свода законов недостаточно для того, чтобы реформировать общество. Чтобы сделать закон фактором трансформации человека и обретения им счастья, необходима исполнительная власть и исполнитель. Таким образом, Всевышний Аллах, помимо ниспослания кодекса законов, т.е. религиозных предписаний, поощряет учреждение правления и органа, приводящего их в исполнение. Благородный Посланник (с) был главой исполнительной и административной организации мусульман. Помимо получения Откровения, разъяснения основ веры, предписаний и норм Ислама, он прилагал усилия к их исполнению и к установлению законов Ислама [в качестве обязательных], чтобы на их основе было создано исламское государство»[6].

В подтверждение своих слов имам Хомейни приводит пример с назначением Имама Али (мир ему) преемником Пророка (с), поясняя смысл этого события: «Объявив его своим преемником, Посланник (с) не хотел, чтобы он всего лишь объяснял основы веры и предписания. Его обязанностью было приведение этих предписаний и законов в исполнение, и необходимость претворения исламских постановлений в жизнь наделила вопрос о преемнике такой важностью, что без этого благородный Посланник (с), [выражаясь кораническим языком], не донес бы Послания. Конечно же, после него люди нуждались в ком-то, кто приводил бы законы в исполнение и сохранял бы исламский порядок в обществе, чтобы обретение счастья в этом мире и в мире грядущем было обеспечено»[7].

Имам Хомейни также отмечает: «В принципе социальные законы и постановления нуждаются в ком-то, кто привел бы их в исполнение. Во всех странах мира всегда было известно, что всего лишь перечень законов сам по себе не может принести пользы…После издания законов исполнительная власть должна придать им реальную силу, а судебные вердикты являются плодом претворения этих справедливых законов и постановлений в жизнь людей. Поэтому Ислам, содержащий в себе ряд законов, точно так же наделил [определенных людей] исполнительной властью. Религиозный вали аль-амр (обладатель власти) также наделен исполнительными полномочиями»[8].

Имам Хомейни подчеркивает, что между обязанностью по претворению в жизнь исламских законов и потребностью в формировании исламского правительства существует прямая логическая связь: «Естественно, необходимость исполнять предписания, которая обязала благородного Посланника (с) учредить правление, не ограничивалась лишь временем его собственной жизни. Она сохранилась и после ухода Посланника (с). Согласно благородному аяту, исламские предписания не предназначены лишь для определенного времени и места, они должны претворяться в жизнь всегда…Поэтому поскольку придание исламским законам непреложной силы является перманентной обязанностью, установление [соответствующего] правления и органов исполнительной власти также является обязательным. Без формирования правительства и органов исполнительной власти, которые приводили бы все события в жизни людей и их действия в соответствие с действующими [исламскими] предписаниями в условиях справедливого [политического] режима, возникнет хаос, равно как и идеологическое и моральное брожение в обществе»[9].

Действительно, если мы проанализируем повседневную жизнь тех мусульман, которые не живут в условиях исламского правления, где шариатские законы не имеют действенной силы, мы увидим, что многие гарантированные Шариатом права никак не соблюдаются. Это права супругов в браке, права мужей и жен, права детей, права родителей. Этому можно найти множество примеров. Например, мусульманские мужья отказываются давать женам содержание (нафака) в постоянном браке, в наглую живя за их счет, не содержат их во время послеразводного периода (‘идда); сводят нескольких жен под одной крышей, опять же, пользуясь их деньгами и имуществом вместо того, чтобы самому давать им равное и справедливое обеспечение, предоставив каждой отдельное жилье (как оно и положено по Шариату); с легкостью дают развод (талак) и после него начисто забывают обо всех нажитых от разных жен детях, меж тем, как по Шариату они обязаны полностью содержать их вплоть до обретения ими финансовой независимости во взрослом возрасте (независимо от того, был брак постоянным или временным). В свою очередь, и жены часто не уважают права мужей, не слушаясь их в постоянном браке и не соблюдая исламских норм скромности (хиджаб и т.п.); а отцы во многих обществах не соблюдают права дочерей, выдавая их замуж против их желания, присваивая их брачный дар (махр, мехрие), который по Шариату принадлежит только им. Правила, связанные с наследованием, тоже нередко нарушаются, и доля женщин начисто игнорируется чаще всего. Также во многих отсталых и обскурантистских обществах семьи пренебрегают правами дочерей на образование. Что происходит в сфере трудоустройства – это отдельный разговор: похоже, что не все мусульманские работодатели слышали о хадисах, обязывающих платить работникам справедливую заработную плату. А во многих странах богатая верхушка в «лучших» омейядовских традициях процветает за счет бедного большинства, что противоречит установлениям исламской экономики, предписывающей богатым платить налоги в пользу бедных с целью сокращения имущественного неравенства.  

Жертвы подобных ситуаций не в состоянии защитить свои права, ибо нет соответствующих институтов, куда они могут обратиться, чтобы их шариатские права были защищены, а их нарушителя принудили бы соблюсти их (выплачивать полное содержание ребенку от шариатского брака, не выдавать дочь замуж против ее воли и т.д.). При этом рассчитывать на общественное порицание – зыбкий путь, ибо социум очень часто руководствуется не нормами Шариата, а своими собственными ментальными установками и обычаями, которые нередко противоречат Шариату и являются весьма косными и архаичными – по сути, теми самыми предрассудками, которые Ислам пришел искоренять.

В начале статьи уже упоминалось о том, что шариатские законы невозможно навязать людям в стране с немусульманским большинством, равно как и невозможно учредить в ней исламское правление, ибо это можно сделать, только если подавляющая часть населения сама этого хочет. Именно в этом смысле следует понимать ремарку, встречающуюся во многих шиитских хадисах, что подлинное и всемирное исламское правление невозможно до возвращения Имама Махди (мир ему) из Сокрытия. Однако вполне возможно, не посягая на суверенитет, территориальную целостность, конституцию и законы неисламских государств, наделить существующие в них мусульманские общины достаточной политической и юридической субъектностью и полномочиями, позволяющими решать имущественные и брачно-семейные проблемы в соответствии с исламскими кодексами. Это снизит и уровень преступности, и уровень центробежных и сепаратистских тенденций, и уровень симпатий к халифатистским и такфиристским движениям, которые уже не смогут строить свою пропаганду на том, что мусульмане в неисламских государствах лишены возможности жить по Шариату.

Мусульмане могут жить в ситуации мира и добрососедства с представителями иных конфессий в неисламском государстве (примерами таких государств являются Россия, Ливан и многие другие страны). Однако же Непорочные (мир им) в любом случае настаивали, чтобы мусульмане обращались в исламские суды и строили свои частные жизни сообразно шариатским принципам, которые светские суды часто не учитывают в силу отсутствия таких норм в неисламском законодательстве. Например, светское законодательство обязывает бывшего мужа выплачивать лишь алименты на ребенка (от чего он может легко уклониться), а не полное содержание. Кроме того, некоторые формы шариатского брака, востребованные у мусульман во многих странах в силу демографического дисбаланса полов, не могут быть зарегистрированы в ЗАГС, и права жен и детей в таких браках никак не защищены. Многие юридические понятия, характерные для исламского брачного права (такие, как махр, временный брак и т.п.) в светском законодательстве вообще отсутствуют, и потому оно никак не регулирует эти вопросы. А все перечисленное, меж тем, активно присутствует в жизни мусульман де-факто. И обязать мужа содержать ребенка от временного брака, к примеру, просто невозможно, потому что для светского государства это не брак и зачастую даже не сожительство. А права попираются, люди страдают, страдают дети. Никто не призывает покушаться на основы государственного строя светской страны, но некоторая юридическая автономия всех религиозных общин могла бы привести позиции сторон к единому знаменателю в правовом пространстве единого и суверенного государства.

Что же касается государств, являющихся открытыми врагами мусульман и ведущих против них войну (таких, как США, Израиль, псевдоисламские по форме и антиисламские по существу монархии Персидского залива и т.п.), там обращаться в светский суд и вовсе запрещено. Об этом есть немало хадисов.

В частности, Пророк Мухаммад (с) сказал: «Остерегайтесь того, чтобы иметь дело с [несправедливым] правителем, ибо, поистине, из-за этого уходит вера. И остерегайтесь помогать ему, ибо, поистине, вы не одобряете его правления»[10].

Также есть хадис: «Всякий, кто прислушивается к [несправедливому] правителю, будет сбит с правильного пути, и чем ближе кто-то становится к правителю, тем дальше он от Аллаха»[11].

Имам Али (мир ему) сказал: «Держитесь подальше от султана, чтобы обезопасить себя от козней шайтана»[12].

Можно процитировать и хадис от шестого имама Джафара ас-Садика (мир ему): «Итак, правление тирана и правление его губернаторов, их начальников, сторонников [несправедливых] правителей, а также наместников, подчиняющихся главному правителю, вплоть до самого мелкого из них – это дверь из дверей правления под сенью данного властителя. И работать на них, иметь с ними деловые и торговые отношения (эквивалентные признанию их власти) запрещено и незаконно.

Каждый, кто делает это в большей или меньшей степени, будет подвергнут мучениям и наказан.

Потому что все, что делается [в качестве помощи подобным режимам и правителям] – это великий грех из числа [прочих] великих грехов.

И это потому, что во время правления тирана все праведное искореняется, а все лживое оживляется под сенью правления угнетателя и тирана. Жестокость, насилие и коррупция (или разврат) становятся явными, Небесные писания искажаются и утрачиваются. Пророки (с) и истинные верующие – предаются смерти, мечети закрываются и разрушаются, а Сунна, повеления и законы Аллаха, подвергаются изменениям. Вот почему сотрудничество с ними, помощь и содействия им (за исключением случаев необходимости наподобие ситуаций, когда [дозволено] употреблению в пищу крови и мертвечины для спасения жизни) запрещено»[13].  

Есть и похожее предание от восьмого имама Али ар-Резы (мир ему): «Что касается служащих и чиновников султана (царя, [несправедливого] правителя): становиться частью их аппарата и прилагать усилия к удовлетворению их нужд и выполнению их распоряжений равносильно неверию. А уповать на них намеренно и умышленно – один из величайших грехов, за которых полагается наказание адским огнем»[14].

Именно на эти хадисы, в частно