Мохаммад Бехешти: основоположник прагматической линии в Исламской революции

Исламская революция в Иране поразила наблюдателей из других стран тем, что в центре ее идеологии неожиданно оказалась религия. Однако не менее удивительным является то поколение ярких деятелей и управленцев, которых она вознесла к власти. Это были люди в длинных одеяниях и тюрбанах, будто бы пришедшие из другой эпохи. Однако за этой обманчивой для западного обывателя внешностью скрывалось поколение настоящих мыслителей, реформаторов, борцов, интеллектуалов, вдохновлявшихся мистическими глубинами ислама, изучавших философию, защищавших диссертации в университетах и объездивших не один десяток стран в поисках баланса между вечными истинами своей религии и современностью. Одним из таких деятелей был Сейид Мохаммад Хосейни Бехешти – председатель Совета Исламской революции и лидер Партии Исламской Республики, который погиб вместе с соратниками по партии в результате взрыва, прогремевшего 28 июня 1981 года в самом центре Тегерана.

Мохаммад Бехешти родился 24 октября 1928 года в городе Исфахан, одном из древнейших городов Ирана, оставившем яркий след в истории исламской культуры и науки, который в эпоху Сефевидов на протяжении двух столетий был столицей Ирана и считался колыбелью исфаханской школы исламской философии. Его отец был потомком пророка Мухаммада (с) и представителем прослойки шиитских улемов. Юный Мохаммад с ранних лет демонстрировал недюжинные способности. Его дед по материнской линии, Хадж Мир-Мохамма-Садег Модаррес Хатунабади, был выдающимся шиитским ученым, и родители пришли к заключению, что их сын унаследовал его таланты.

Бехешти пошел в школу в возрасте четырех лет, быстро научился писать, читать и начал заучивать наизусть суры из Священного Корана. Поступив в последующем в государственную школу, он учился в ней с опережением сверстников на два класса. Эти годы пришлись на период антирелигиозных реформ Реза-шаха Пехлеви, стремившегося ограничить влияние улемов на иранское общество и преследовавших любой намек на политическую активность верующих мусульман. Однако после отречения Реза-шаха от престола под давлением англичан и СССР ситуация в корне поменялась.

Уход Реза-шаха ознаменовал окончание целой эпохи и возродил энтузиазм и интерес к изучению религии среди иранцев. Несмотря на свои успехи в школе, Мохаммад также принял решение связать свою жизнь с исламскими науками и поступил в 1942 году в богословскую семинарию Садра в Исфахане. Юный Бехешти был настолько охвачен любовью к знанию, что просил у родителей разрешения проводить ночи в медресе. В течение нескольких лет он изучал арабскую литературу, логику, риторику, основы исламского права и богословия, окончив курс обучения быстрее своих однокурсников. После этого в 1946 году он отправился в Кум, где с 1920-х годов обосновался видный муджтахид, аятолла Боруджерди, превративший местную богословскую семинарию в крупный центр шиитской учености, конкурировавший с иракским Наджафом.

Он окончил цикл вводных курсов в исламские богословско-правовые науки примерно через шесть месяцев по прибытии в Кум. В начале 1947 года он уже перешел к изучению высшего уровня исламского образования – усуль аль-фикх – под руководством аятоллы Мохаггега Дамада и ряда других видных ученых, среди которых его особую любовь заслужил будущий лидер исламского революционно го движения, аятолла Сейид Рухолла Мусави Хомейни. Бехешти еще со времени учебы в Исфахане тянулся к исламской философии, и этот интерес в Куме мог удовлетворить только Хомейни. Надо сказать, что круг его интересов был весьма широк. Во время учебы в школе он познакомился с французским, а потом самостоятельно начал изучение английского языка.

В 1947 году Бехешти решил также продолжить современное образование. Он поступил на факультет исламской теологии и культуры Тегеранского университета, получив степень бакалавра в 1951 году. Затем он вернулся в Кум, чтобы продолжить свои богословские изыскания. Параллельно с этим он начал преподавать английский язык в средней школе Хакима Незами в Куме. С 1951 по 1956 год он занимался изучением философских трудов и посещал занятия ведущего на тот момент знатока исламской философии во всем мире – Алламе Табатабаи, изучая с ним труды Ибн Сины и Муллы Садры.

В его ближайший круг общения входили аятолла Мортаза Мотаххари, будущий исламский мыслитель и заведующий кафедрой исламской философии Тегеранского университета, и аятолла Хосейн Али Монтазери, который посвятил себя фикху и в последующем стал видным муджтахидом. Оба эти деятеля были учениками Хомейни и сыграли важную роль в победе Исламской революции. Втроем они регулярно собирались для обсуждения исламской философии и европейских философских концепций, которые они пытались соотнести с философской школой Муллы Садры. В будущем эти встречи вдохновили Мотаххари на написание книги «Основы философии и метод реализма». Этот кружок пополнялся и другими молодыми богословами и студентами, питавшими интерес к философии и стремившимися расширить свои горизонты. Ученые занятия сочетались с планами по активной работе с населением, целью которой было возрождение религии в обществе. Они за свой счет выезжали в отдаленные районы страны и читали там лекции.

Подобная активность была вызвана общим подъемом активности и энтузиазма в связи с временным ослаблением шахской диктатуры и оживлением политической жизни в стране. В начале 1950-х годов в стране развернулось движением за национализацию иранской нефти под руководством доктора Мосаддыка, которого поддержал аятолла Кашани, авторитетный муджтахид, занявший кресло спикера Меджлиса. Бехешти и его соратники ходили на демонстрации, участвовали в политических собраниях и всеобщих забастовках наравне с городской интеллигенцией. Однако после августовского переворота 1953 года, организованного американскими и британскими спецслужбами с целью свергнуть правительство Мосаддыка и восстановить авторитарное правление, Иран вновь погрузился в разочарование и уныние.

Бехешти вспоминал о том, на какие выводы их натолкнули эти печальные события: «После переворота 28 мордада (19 августа 1953 г. – И.Г.) мы пришли к выводу, что нам не хватает последовательной программы, необходимой для успешного движения. Мы решили создать культурное движение на чисто исламской основе». Бехешти увидел, что исламское духовенство не сумело повлиять на движение, возглавленное Мосаддыком, оказалось неспособно выдвинуть собственные идеи, которые могли бы мобилизовать народ. Вся последующая жизнь Бехешти будет направлена на реализацию этой четко обозначенной цели – формирования широкого исламского движения с собственной идеологией, политическим видением и силовой составляющей прежде всего путем образовательной и культурно-просветительской деятельности.

В 1954 году Бехешти вместе с несколькими друзьями основал в Куме среднюю школу современного типа «Дин ва Данеш» («Религия и наука»), где преподавались современные предметы и иностранные языки, и руководил ей до 1963 года. Он также преподавал в богословской семинарии и Тегеранском университете, налаживая связи со студентами, которые жадно слушали лекции молодого лектора, умевшего их заинтересовать своей эрудицией и вполне современным подходом к понимаю ключевых вопросов религии.

С 1956 по 1959 годы Бехешти изучал в университете философию и получил в итоге степень доктора философии. После этого он провел в Тегеране целую серию семинаров по исламскому мировоззрению и философию, к которым были привлечены также Мортаза Мотаххари и аятолла Махмуд Талегани, священнослужитель относительно либеральных взглядов, близкий к религиозному крылу бывших сторонников Мосаддыка, создавших Движение за свободу Ирана. Занятия были ориентированы на широкий круг студенчества и интеллигенции – именно этой аудитории уделяли основное внимание Бехешти и его единомышленники.

В 1960 году плеяда молодых улемов из Кума – Бехешти, Мотаххари, Монтазери, Хашеми Рафсанджани, Муса Садр, Хаменеи, Макарем Ширази и другие – подняла вопрос о реорганизации всех учебных заведений Кумской богословской семинарии, подготовке новых учебных программ и введения в них новых учебных дисциплин, ранее никогда не преподававшихся в стенах исламских школ. Реформа религиозного образования находилась в фокусе их внимания до тех пор, пока снова не пришло время для более активного участия духовенства в политической жизни Ирана. Поводом для этого послужила политика Мохаммад-Реза-шаха Пехлеви, который под диктовку американской администрации Кеннеди начал проводить в жизнь форсированную программу модернизационных преобразований, призванных ускорить движение Ирана к западным стандартам и сделать его более эффективным союзником США на Ближнем Востоке.

С 1962 года Бехешти принимал активное участие в протестном движении духовенства. Они создали Ассоциацию студентов Кума, в которую вошли учащиеся богословских семинарий и студенты светских вузов. Сближение университетского студенчества и учащихся богословских школ стало одним из важных приоритетов в деятельности Бехешти, который считал, что это пойдет на пользу и тем, и другим – привнесет дух современности в семинарии и познакомит будущих светских специалистов с Исламом. В 1963 году шахский режим вынудил его покинуть Кум и переехать в Тегеран, где он, тем не менее, все равно продолжил свою работу, поддерживая тесные контакты с оппозицией. Он участвовал в деятельности Ассоциации исламских собраний, создавшей разветвленную сеть религиозных групп среди членов торговых и ремесленных ассоциаций на базарах Тегерана и других городов. Вся работа тайно координировалась аятоллой Хомейни через его учеников – Бехешти и Мотаххари.

В этот критический момент, когда Бехешти оказался в гуще подпольной политической активности, ему было предложено отправиться в Германию, чтобы достроить мечеть в Гамбурге, которая была основана недавно скончавшимся аятоллой Боруджерди. Поскольку ситуация была напряженной и еще больше усугубилась после убийства членами боевой группы Ассоциации исламских собраний премьер-министра Хасан Али Мансура, друзья посоветовали ему принять это предложение и на время покинуть страну. Имя Бехешти уже фигурировало в деле об убийстве премьера, и у него возникли проблемы с выездом из Ирана. Только благодаря содействию нескольких влиятельных представителей духовенства ему удалось получить от властей загранпаспорт и уехать в Европу. Однако он прекрасно понимал, что вернуться сможет очень нескоро, иначе его уже не выпустят из страны.

По прибытии в Гамбург Бехешти немедленно продолжил работу со студентами, и в течение нескольких лет ему удалось не только достроить мечеть, но и создать на ее базе Исламский центр, где наряду с чисто религиозными мероприятиями проводились занятия и семинары, посвященные обсуждению проблем современности с точки зрения исламского богословия. Вместе с молодежными активистами они создали Исламскую студенческую ассоциацию. Он провел в Гамбурге более пяти лет. Сфера деятельности Бехешти в годы его работы в Гамбурге охватывала всю Германию, Австрию, часть Швейцарии и Великобритании. Однако им удалось наладить контакты с мусульманами из других стран Европы и Северной Америки.

За эти годы он несколько раз выезжал в другие страны, совершил паломничество в Мекку, а затем отправился в поездку в Сирию, Ливан и Турцию, в которой его сопровождал соратник по Кумской семинарии, который переехал в Ливан и возглавил тамошнюю шиитскую общину – Муса Садр. В 1969 году Бехешти поехал в Ирак и посетил там Имама Хомейни, который с 1965 года был выслан из страны и жил в Наджафе. Когда он наконец-то решился в 1970 году поехать в Иран, как и ожидалось, режим помешал ему вернуться в Гамбург.

В этот период биографии Бехешти имел место один эпизод, который ему впоследствии стали в вину его недруги. Речь идет о том, что он вместе с двумя другими священнослужителями, которые тоже были участниками исламской оппозиции, Мохаммад-Джавадом Бахонаром и аятоллой Гользаде Гафури, участвовал в составлении учебников по основам ислама для школьников по заказу шахского министерства образования. Это стало поводом для обвинений в сотрудничестве с режимом или лояльном отношении к чиновникам, хотя, в действительности, Бехешти рассматривал это сотрудничество как возможность повлиять на умы иранских школьников и по возможности включить в эти учебники те идеи, которые демонстрировали, что Ислам – это не просто совокупность ритуалов или традиций, а идеология, нацеленная на активное преобразование общества.

Разумеется, в Иране Бехешти не прекратил своей деятельности и попытался найти другие способы для налаживания контактов с молодежью в обход назойливого контроля со стороны шахской тайной полиции САВАК. В 1971 году он начал проводить регулярные занятия по толкованию Корана, собиравшие молодых исламских активистов. Иногда на них приходило по 400-500 человек, что не могло не привлечь к себе внимания со стороны властей. В 1976 году Бехешти был арестован и провел несколько дней в центральном аппарате САВАК, после чего его отпустили, но проводить эти занятия ему было запрещено. Однако Бехешти не остановился на этом и сосредоточился на организации тегеранского духовенства. В 1977-1978 года при его участии начало работать Общество борющегося духовенства, которое представляло собой полуподпольную политическую группу, сыгравшую важную роль в ходе событий Исламской революции. Эта группа, по сути, была связующим звеном между Имамом Хомейни, находившимся в Ираке, а за несколько месяцев до победы революции перебравшимся в Париж, и нараставшим протестным движением. Они издавали и распространяли свои прокламации в поддержку Хомейни, проводили шествия и демонстрации.

Второй арест Бехешти состоялся в 1978 году, его опять продержали несколько дней, а затем освободили. Он всё так же продолжал заниматься своей политической деятельностью до тех пор, пока Имам Хомейни не прилетел в Париж. Он вылетел к нему во Францию и обсудил с ним важные вопросы, связанные с организацией революционного движения. Прежде всего на повестке был вопрос о верховном органе революционной власти. Было решено создать Совет революции, который возглавил аятолла Мотаххари. В его состав вошли аятолла Бехешти, Хашеми Рафсанджани, аятолла Мусави Ардебили, Бахонар, а позже присоединились также Мехди Базарган, доктор Ядолла Сахаби и некоторые другие деятели движения.

С этого момента аятолла Бехешти быстро поднимается вверх, потому что его организаторские способности, блестящее богословское образование, знание современных реалий и профессиональный опыт оказываются очень востребованы в условиях политической неразберихи первых месяцев после победы революции. Политической возвышение аятоллы Бехешти, пользовавшегося доверием Имама Хомейни и авторитетом среди членов исламского движения, тем не менее, дало повод многочисленным недоброжелателям распространять о нем всяческие слухи и инсинуации. Речь идет прежде всего о членах леворадикальной группы Организация моджахедов иранского народа (Моджахедин-е хальк) во главе с Масудом Раджави. Однако распространяемые ими слухи охотно подхватывали члены других групп, включая даже некоторых соратников самого Бехешти.

11 февраля 1979 года, практически одновременно с победой революции, Бехешти вместе с аятоллой сейидом Али Хаменеи, Мусави Ардебили, Хашеми Рафсанджани и Бахонаром объявил о создании Партии Исламской Республики. Бехешти, который был генеральным секретарем партии, сделал ее центром политической и революционной деятельности того времени. Хотя Имам Хомейни не одобрял создания политических партий, о чем неоднократно высказывался до и после революции, он не осудил действия Бехешти и его соратников. Ход последующих событий, погружавших Иран неоднократно в политический кризис, показал, что стратегия Бехешти по созданию массовой политической партии на базе мечетей и религиозных учреждений оказалась верной. Только так можно было выстроить разветвленную сеть сторонников по всей стране, на которую могла опереться новая власть. Исламская революция победила в очень специфических условиях, когда отсутствие в центре политического протеста оформленной партии, на которую шахский режим мог бы направить всю мощь своих репрессий, играло на руку исламскому движению и делало его неуязвимым. Однако в условиях консолидации революционной власти такая партия была нужна, и если Имам Хомейни не мог себя связывать принадлежностью к какой бы то ни было партии – он должен был оставаться на должной высоте – то Бехешти взялся за решение этой непростой организационной задачи.

После убийства Мотаххари в мае 1979 года Бехешти возглавил Совет революции, из состава которого выделилось Временное правительство. Сосуществование этих двух органов привело к вполне ожидаемой ситуации двоевластия, когда революционное духовенство оказалось сосредоточено в Совете революции, а либеральное крыло исламского движения, так называемые религиозные националисты из Движения за свободу Ирана во главе с Базарганом, заняли кресла министров. Вся вина за неспособность Временного правительства решить поставленные перед ними задачи была возложена ими на Бехешти, чей вес и влияние были недосягаемы для Базаргана.

Бехешти и его партийная сеть сыграли ключевую роль в проведении выборов в Ассамблею экспертов по разработке Конституции, состоявшихся летом 1979 года. Он сам представлял в этой Ассамблее жителей Тегерана и был избран ее членами на должность заместителя председателя Ассамблеи. В ходе подготовки проекта Конституции Исламской Республики Иран правительство Базаргана выступало против включения в нее доктрины вилаят аль-факих Имама Хомейни, но большинство членов Ассамблеи состояло из членов Партии Исламской Республики. Поэтому вилаят аль-факих был конституционно закреплен, после чего либералам уже не оказалось места в иранской политике.

Одновременно с этим, в конце 1979 года, распоряжением Имама Хомейни Бехешти был назначен председателем Верховного Суда и выполнял свои обязанности на этой должности вплоть до самой смерти. Ему было поручено создать новую судебную систему в соответствии с шариатскими законами, и он активно приступил к этой задаче. Это существенно расширило его власть и влияние, еще больше увеличив число его недругов, среди которых были не только либералы, но и коммунисты из партии «Туде», члены леворадикальных групп вроде тех же самых моджахединов, сторонники первого президента Абольхасана Банисадра, а также некоторые радикальные сторонники самого Имама Хомейни, которых отнесли к левому флангу исламского движения.

Для одних он был «классовым врагом», представителем духовенства и сторонником реакции, а для других – слишком современным и даже «либеральным» для традиционного священнослужителя. Удивительная тактичность и интеллигентность Бехешти, способного собирать вокруг себя людей разных взглядов и примирять их между собой, рассматривалась ими как свидетельство его недостаточной революционности. Ему также удалось избежать длительного тюремного заключения, без которого, по мнению многих, было невозможно претендовать на статус подлинного революционера. Бехешти, действительно, не торопился поддерживать радикальные решения, которые были так популярны в первые годы после революции. Например, как и Мотаххари, он выступал против введения обязательного хиджаба, не находил никаких шариатских ограничений для занятия женщинами высоких государственных постов, считал недопустимой практику внесудебных расстрелов или применения пыток к врагам революционной власти, и ему удалось остановить волну революционного возмездия, которую начал на посту председателя Революционного трибунала представитель радикального крыла аятолла Садек Хальхали.

Влияние и власть Бехешти ближе к концу его жизни настроили против него очень многих людей. Какие только немыслимые слухи о нем не распускали его недруги! Злые языки утверждали, что он якобы занимается бизнесом, живет в особняке с прислугой, обставил свой дом дорогой европейской мебелью и даже женат на немке. Иногда люди даже узнавали адрес его дома и специально приходили посмотреть, где и в каких условиях он живет. Разумеется, на поверку все эти слухи оказывались чистой ложью. Когда в ноябре 1979 года у себя в квартире умер аятолла Махмуд Талегани, моджахеддины и сочувствующие им стали без всяких доказательств утверждать, что его устранил Бехешти. Ему умудрились приписать даже причастность к загадочному исчезновению в Ливии его друга и единомышленника Мусы Садра. Что интересно, сам Бехешти никогда не предпринимал никаких попыток отвести от себя многочисленные подозрения и откровенную клевету в его адрес, несмотря на просьбы близких и друзей, потому что считал это слишком нескромным для себя. После его гибели Имам Хомейни скажет, что его не так сильно расстроила сама мученическая смерть Бехешти, как то несправедливое отношение к его личности, жертвой которого он был многие годы.

Бехешти был знаковой фигурой для всего исламского движения, добившегося победы Исламской революции. Его биография хорошо показывает, что Исламская революция началась не с воинственных призывов или партийного строительства, а с интеллектуального пробуждения целой плеяды шиитских ученых, принявших вызов западного мира и запустивших проект построения исламского общества, начинавшийся с реформы образования, открытости миру и рационального подхода к религии. Только опираясь на этот базис, в довольно короткий промежуток времени между победой революции в 1979 году и своей мученической смертью в 1981 году Бехешти удалось сыграть ключевую роль в заложении теоретических и правовых основ Исламской Республики Иран, создании и организации основных компонентов исламского правления. Он был представителем той реформаторской и прагматичной линии в исламском движении, которая после победы революции оформилась в прагматичный центристский подход, позволявший избегать крайностей правых и левых уклонов в интересах эффективного государственного строительства.

На самом пике своей карьеры и в самый разгар конфликта с левыми радикалами, поддержавшими отстраненного от власти президента Банисадра, жизнь Бехешти трагически оборвалась. Вечером 28 июня 1981 года после вечернего намаза он был мученически убит взрывом бомбы во время выступления в конференц-зале штаб-квартиры Партии Исламской Республики, где собрались высокопоставленные члены партии. Ответственность за его убийство взяли на себя члены Организации моджахедов иранского народа.

Вместе с ним погибли еще 72 человека, что было очень символично для иранцев, чтивших память о трагической гибели Имама Хусейна (а), который тоже мученически погиб в 680 году в Кербеле вместе с 72 сподвижниками. Сам Бехешти при жизни верил в то, что история повторяется и искал в своем окружении параллели с историей Пророков и Непорочных Имамов (мир им). Имама Хомейни он сравнивал с пророком Мухаммадом (с), основные вехи жизни которого находили прямые аналогии в жизни лидера Исламской революции: он также рано осиротел, жил в бедности, совершил хиджру, а потом победоносно вернулся на родину. И вот, 1300 лет спустя его смерть стала повторением важнейшего эпизода священной истории шиитов, развеяв над его именем туман лжи и навсегда увековечив память о нем.

Исмагил Гибадуллин