Фруктовое мороженое в сияющей кумской ночи

…Солнечные лучи заливают салон самолета. Пережившая тяжелую и мрачную зиму со зловещими звягинцевскими остовами тоненьких веток деревьев в бездне промозглой ледяной ночи, заваленная нескончаемой работой и прочей беготней, изможденная и обессиленная, я бесконечно рада, что мне удалось вырваться в любимую страну, куда я лечу уже в 17-й (сами иранцы не верят и переспрашивают!) раз. Запах утреннего кофе во Внуково, такой знакомый по внутренним перелетам «Махан Эйр», который я вдруг решила опробовать вместо неудобного ночного рейса «Аэрофлота», красавицы-стюардессы в темно-синих хиджабах и белых рубашках в полосочку – по счастью, не попалось ни одного обезображенного пластической хирургией женского лица со стандартным срезанным кукольным носиком (если кто-то напуганный страшилками по исламский мир спросит меня, есть ли в Иране женское обрезание, я отвечу, что, о да, оно там затронуло каждую вторую – массовое обрезание женских носов).

В полупустом тегеранском аэропорту меня встречает теплая интернациональная компания друзей, учащихся и преподающих в священном Куме, и когда мы едем на раздолбанном «пыжике» по отличной гладкой трассе Тегеран-Кум, галдим на смеси русского, арабского, английского и фарси, понимая друг друга, а в лица бьет горячий ветер из распахнутых окон, я понимаю, что вот оно, счастье – оно есть.

Московские друзья, между тем, спрашивают меня, есть ли в Иране тревожное ощущение близящейся войны. Я скажу, что это отнюдь не так – напротив, иранцы бодры, решительны и ироничны. Недавно, выступая по случаю праздника окончания поста Ид аль-Фитр, Лидер Исламской Революции аятолла сейид Али Хаменеи держал в руках винтовку. В сочетании с тонким и интеллигентным лицом аятоллы, в прошлом командовавшего КСИР, винтовка в его руках производит неизгладимый эффект. Это лицо Ирана: умный, воспитанный и образованный человек, который при этом прекрасно умеет стрелять. И если враги поимеют глупость напасть – им не поздоровится. Иранцы спокойны, уверенны в себе и потешаются над Трампом и его угрозами, считая его ни кем иным, как пошлым клоуном и дураком на побегушках у воротил мировой закулисной политики.

Хотя США вводят все новые и новые санкции, у Ирана находится немало внутренних ресурсов, и иранские города хорошеют год от года. Кум уже просто не узнать: он разросся и стал настолько красивым, что его уже просто не отличить от Тегерана. Новые просторные проспекты, развязки, современные жилые кварталы, изящные особняки, где расположены офисы и обычные квартиры, разноцветная подсветка, иллюминация, городской ландшафтный дизайн – а ведь еще в 2012 году, как я помню, здесь была бесконечная стройка и череда неприметных покрывшихся пылью зданий, не считая двух огромных и восхитительных храмовых комплексов в центре и на окраине – мавзолея Фатимы аль-Маасумы (мир ей) и мечети Джамкаран.

Иранцы любят украшать свои города милыми и забавными инсталляциями, демонстрируя при этом изрядную долю доброты и юмора. Особенно трогательным показался памятник студенту: Кум – город знаний. На полках с книгами сидит умный молодой человек в очках и радостно читает книжку. В проеме с развернутым монументальным трудом фотографируются, строя забавные физиономии, все желающие – стар и млад. И я тут же вспомнила смешной памятник смайликам на острове Киш, красующийся перед одним из крупных гипермаркетов. Киш, кстати, тоже становится все краше с каждым годом, обрастая новыми отелями, зонами отдыха и подсветкой идеально ухоженных улиц по ночам.

В эти дни в Куме проходили ритуалы последних ночей месяца Рамадан – их еще называют Ночами предопределения. В эти ночи верующие мусульмане массово собираются в мечетях, мавзолеях, хусейнийях, читая Священный Коран и специальные приуроченные к этой ночи мольбы (дуа). Красивая рецитация транслируется через громкоговорители, в местах поклонения и на всех прилегающих к ним территориях яблоку негде упасть, а полки с многочисленными Коранами и книгами молитв абсолютно пусты – их подчистую смели все заблаговременно пришедшие.

Параллельно в Иране поминали дни мученической смерти Имама Али ибн Аби Талиба (мир ему), и в связи с этим по Куму ходили траурные процессии – с эффектными зелеными, красными и черными знаменами, барабанами, музыкой, скорбно-воинственными песнопениями, железными цепями. На площадях вокруг храмов плещется огромное черное море людей в траурных одеждах – молящихся, скандирующих лозунги, исполненных воодушевления и мотивации, трезвых и готовых к самопожертвованию. Трампу стоило бы хоть краем глаза взглянуть на этих людей прежде, чем вякать что-либо про нападение на Иран! При этом в кумском воздухе не чувствуется ни грамма озлобленности и агрессии. Мифы о темных шиитских фанатиках, способных на раз разодрать «гяура» целой толпой, оставим пропагандистской полунаучной макулатуре и желтым СМИ – в реальности все выглядит очень мирно и дружелюбно. Парочки, прогуливающиеся за ручку, родители с детьми, трогательные карапузы, делающие свои первые шажки, семьи, наслаждающиеся ифтаром (разговением) прямо на траве у обочины – словно весь Иран вывалил в эти ночи на улицы.

Жара, царящая в стране целые полгода, диктует свой ритм жизни, причем не только в месяц Рамадан. Поэтому основная активность, встречи, прогулки приходятся на вечернее время, когда, оправившись от дурящей сонливости в знойный день, люди выползают из своих домов, вдыхая терпкий и свежий воздух южной ночи. Подруга рассказывала мне, что в подобное время года врач назначал ей прием то на час ночи, то на четыре утра – как вам такое? Днем Кум – пыльный и сонный, словно еле ползающая полудохлая муха на жаре, но ночью он становится совсем другим – сверкающим, подтянутым, оживленным, гудящим сонмом голосов и клаксонами автомобилей, протяжными звуками азанов и экспрессивным чтением Корана, дышащим бурлящей активностью и пассионарным горением. Отчаянное поражение ждет тех, кто полезет в эту страну с кулаками и оружием, не зная и не понимая ее.

В месяц Рамадан ночью открыты кафешки, магазинчики, лавки со сладостями. В одной из таких кафешек предлагают потрясающее фруктовое и шоколадное мороженое – стаканчик наполняется разноцветной тающей во рту и играющей десятками оттенков вкуса массой. Чувствуется, что мороженое натуральное, без примеси гадких имитирующих вкус добавок – дынное, клубничное, облепиховое, лимонное, просто сливочное, восхитительно вкусное и сытное.

Утопающие в подсветке ночные улицы дышат спокойствием, а ушлые и откормленные кумские коты – это настоящие организованные банды рэкетиров, «держащие» целые районы! – рыщут вокруг ресторанов в надежде урвать еще один жирный кусок от очередного недоеденного ифтара. И вдруг умиротворенное сознание пронзает невольная мысль: наверное, и в 1939, и в 1940 году подтянутые, идейно мотивированные и уверенные в себе советские граждане точно так же неторопливо гуляли летними вечерами, и ели удивительно вкусное, натуральное мороженое в звенящих подносами кафешках. А завтра была война.

А еще я вспомнила месяц Рамадан в Дамаске летом 2010 года, где я тогда изучала арабский. Я любила ходить в кафе в районе Меззе, где прямо на твоих глазах улыбчивый дедушка выжимал сок из апельсинов, дынь и манго, а мороженое украшалось горстью натуральных фруктов, словно только что сорванных с ветки. Кафе с радостно-терракотовыми стенами пользовалось популярностью у семей и молодежных компаний, которые любили «зависать» на втором этаже, наслаждаясь ифтаром и смотря новости либо сериалы на большом плазменном экране. Говорят, во время ожесточенных боев эту кафешку разнесли из гранатометов подчистую, как, впрочем, и всю улицу…

Будь проклята Америка, которая громит и уничтожает такие прекрасные страны – своими руками или руками прикормленных ими головорезов и расистских режимов. Уничтожает лишь из жажды чужой нефти и газа, прибыли, наживы, потребительского обогащения за счет всего остального мира. Но в случае с Ираном (если хватит глупости, помноженной на наглость!) коса неизбежно найдет на камень, и мы будем считать дни США сочтенными…

Анастасия (Фатима) Ежова