Московским азербайджанским оппозиционерам стоит стать хитрее и осмотрительнее

Россия давно стала надежным прибежищем для многих азербайджанских оппозиционеров. Рискующие на родине надолго сесть за критику властей, выступления и лозунги, у нас они получают политическое убежище, а многие и гражданство. Алиевский режим, имеющий активные контакты с США и Израилем, панически боится повторения 1979 года на своей почве и маниакально ищет «иранских агентов»: фактически любой человек, учившийся где-нибудь в Куме, может попасть под удар и стать объектом провокации. Азербайджанские опера не скупятся на сроки по тяжким статьям а-ля «покушение на захват власти», да и подброс наркотиков – их излюбленный финт. Многочисленная родня любого оппозиционера также легко попадает под удар и часто легко становится предметом шантажа.

Впрочем, смельчаков, в открытую критикующих режим, в Азербайджане не так много, а потому приходится сомневаться, действительно ли страхи властей по поводу «экспорта Исламской революции» действительно имеют под собой почву. Несмотря на ужасающую коррупцию и ощутимую бедность, большинство населения терпит, «тянет лямку» и пытается выживать – в том числе, опять же, и за счет временного и не всегда официального трудоустройства в соседней России.

Зато у тех, кто обрел здесь не только возможность заработать на кусок хлеба, но и гражданство, часто возникает иллюзия защищенности. Эта иллюзия довольно опасна: Азербайджан все-таки находится не за океаном, режим между нашими странами безвизовый, да и контакты по линии определенных структур и спецслужб явно имеются. Поэтому то, что в квартиры людей с гражданством РФ, никак не критиковавших российские власти, но имевших давний опыт противостояния властям азербайджанским, вломился российский спецназ, никак не удивительно.

Надо отдать России должное: наша прокуратура отказалась возбуждать против своих граждан уголовные дела и передавать их азербайджанской стороне, не найдя в их действиях того состава, который инкриминирует им официальный Баку. А там против них – довольно-таки интеллигентных людей, переводчиков, общественных деятелей, певцов – дела возбуждены по десятку статей, а срок светит весьма большой – лет 20 уж точно. Принципиальная позиция России сыграла решающую роль – и это несмотря на то, что все эти люди находятся в розыске Интерпола. Впрочем, по правилам этой организации, даже страна-участник вправе не выдавать определенных лиц другому государству, если по ее законам в их действиях нет состава преступления, даже если они считаются таковыми в стране, потребовавшей выдачи.

«Бред какой-то», — сказали российские опера, беседуя с одним из фигурантов, — «Вы вполне симпатичный и законопослушный с виду человек, переводчик, гражданин РФ. От азербайджанского гражданства давно отказались, сто лет там не были. Какой захват власти? Неубедительно. Нет, лично мы к вам претензий не имеем».

Казалось бы, большинство участников этой истории легко отделались, и все хорошо, что хорошо кончается. Но не будем забывать, что двоим из них, кому не повезло быть гражданами РФ, все-таки грозит экстрадиция – и спасти их может только получение убежища в России, для чего, в свою очередь, необходимо посредничество серьезных персон и структур. Кроме того, и те, кому повезло с российским гражданством, де-факто стали невыездными или же выездными с большой осторожностью и в весьма ограниченный спектр стран. Ибо по линии Интерпола их могут выдать азербайджанской стороне из большого количества аэропортов мира, даже если они полетят стыковочным рейсом как транзитные пассажиры. Даже такая обычная вещь станет для них крайне рискованной.

«Безумству храбрых поем мы песню», — писал Максим Горький. Это, безусловно, так, и человеку, всерьез борющемуся за свои политические, гражданские и религиозные идеалы, не пристало страшиться тюрьмы и смерти. Сотни палестинских, бахрейнских и прочих активистов и борцов томятся в застенках, да и если вспомнить историю Исламской Революции в Иране, многие представители нынешнего руководства ИРИ, включая самого Рахбара сейида Али Хаменеи, прошли через шахские тюрьмы и пытки. Другой и очень важный вопрос – в какой ситуации это целесообразно? Что это даст конкретному движению на конкретном историческом этапе? Поспособствует ли это победе? Есть ли достаточная критическая масса недовольных, чтобы страдания людей в неволе привели к желаемым политическим изменениям?

Любое значимое революционное движение – в отличие от любителей самопиара и постмодернистских перформансов – всегда соблюдает жесткую конспирацию. Это касается не только революционеров, но и разведчиков, и национально-освободительных движений. Вы обращали внимание, что лица всех бойцов Хизбаллы, воюющих в Сирии, тщательно замазываются? Многих из этих героев мы узнаем в лицо только после их смерти. При жизни Имада Мугния даже члены его семьи были уверены, что близкий им человек – не то переводчик, не то водитель при иранском посольстве. Правду они узнали только после того, как врагам удалось взорвать его после приема в этом самом посольстве в Дамаске. «Светится» только высшее руководство движения и его представители в СМИ, но очень многие из них, кстати, не члены Хизбаллы в строгом смысле этого слова, а лишь ее политические сторонники (т.н. «друзья Сопротивления» – асдика’ аль-мукавама).

Именно благодаря этому Хизбалла достигла уровня конспирации и секретности, которому завидуют многие разведки мира. США, Израиль и их пособники постоянно пытаются инкриминировать Хизбалле разного рода уголовные преступления, в том числе и связанные с наркоторговлей – что, разумеется, является целенаправленной клеветой. Но много ли вы слышали о наркотиках, реально подброшенных членам Хизбаллы в разных странах мира? Даже за Имадом Мугния, чей послужной список диверсий против военных и шпионских американских объектов на территории Ливана во время гражданской войны легко позволил бы впаять ему не один пожизненный срок в американской тюрьме, гонялись лет 25, и то – поймать так и не смогли, и пришлось убить, что стало де-факто признанием собственного фиаско со стороны сионистов и американцев.

Знакомый летчик из Аль-Хашд аш-Шааби – Сил народной мобилизации Ирака – рассказывал мне, что даже они, иракские ополченцы, действующих военных руководителей Хизбаллы знают разве что по позывным и прозвищам, никак не ассоциируя их ни с визуальными образами, ни с паспортными именами. Кстати, это отличает их от тех же донбасских полевых командиров, которых врагам удалось убить почти всех поголовно (полковник Александр Захарченко – одна из последних громких жертв). В каком состоянии сейчас Донбасс? Вопрос, увы, риторический и для многих возлагавших на это движение надежды весьма печальный. В свою очередь, искусная конспирация делает каждого из командиров Хизбаллы досадно неуловимым для врага – выражаясь джемалевским языком, «ускользающим прочь, на снегу оставляя угли».

Даже на крупных международных шиитских конференциях и, как модно нынче выражаться, event’ах, где, казалось бы, все «свои», делегаты из Хизбаллы держатся обособленно. Они не любят внимания к себе, попыток панибратски начать общение – они сами знают, к кому подходить и с кем завязывать контакты, и инициатива здесь может идти только от них. Разумеется, предварительно они присматриваются к любому человеку с максимальной тщательностью.

Помню очень яркий эпизод, произошедший со мной в 2012 году в Куме, где я изучала персидский язык. Мы с подругой были в Доме-музее имама Хомейни. В одной из комнат расположилась огромная делегация женщин в черных чадрах, и другая женщина-экскурсовод рассказывала им о лидере Исламской Революции на арабском. Мы остановились, чтобы послушать, потому что этим языком я владею. Женщины меня заметили и…узнали! После окончания экскурсии они подбежали ко мне и радостно сообщили мне, что они из Ливана, из Хизбаллы, что они читали мою статью «Лицо Хизбаллы» про телеведущую тогда еще канала «Аль-Манар» (а ныне «Аль-Маядин») Зейнаб ас-Саффар, и она им очень понравилась. Они были очень дружелюбны и приветливы, благодарили меня, начали фотографироваться со мной на свои мобильные, но…доброжелательно предупредили, что их снимать нельзя ни в коем случае. Имен своих они также не назвали и контактов не оставили. И это женщины, которые по определению не входят в военное крыло, а занимаются только социальной работой и благотворительностью!

Такова амбивалентность ситуации: члены Хизбаллы не боятся смерти и воспитываются на культе героизма и мученичества, но при этом они тщательно берегут своих людей при жизни, оправданно не желая разбрасываться ими попусту. Особенно это касается тех, кто обладает знаниями, навыками и играет в движении незаменимую роль. Именно эта амбивалентность стала залогом побед и мощи Хизбаллы, наводящей ужас на врага. Они не только бесстрашны и сильны духом, но и бесконечно умны и хитры. Они знают, где быть безбашенно отважными и страстно жаждать мученичества, а где быть осторожными и убийственно холодно-рациональными, чтобы в конечном счете – победить.

Когда я анализирую эту политику Хизбаллы в области конспирации и безопасности, применительно к азербайджанским оппозиционерам в моей голове тут же начинает роиться сонм вопросов. Вот, к примеру, дело Юниса Сафарова. Не будем обсуждать сам его поступок, интересно другое – зачем нужно было непременно «засвечивать» лица участников многочисленных круглых столов на эту тему, делая фото и видео? Неужели нельзя было озвучивать то же самое по анонимным каналам и под псевдонимами? Что за идея с майками «Юнис, мы с тобой!» – именно в такой формулировке, а не с лозунгами а-ля «Против пыток в застенках» и «За честный суд»? Почему даже родные Юниса, которые его безумно любят, на каком-то этапе отказались участвовать во всех этих акциях и мероприятиях? Почему дела возбуждены против засветившихся на них как-то явно избирательно? Вопросов много, очень много. Не на все из них есть четкие ответы. Но многое кажется странным.

В чем-то посыл этой «игры с открытым забралом» понятен: своими акциями в стиле «иду с голой грудью на вражеские амбразуры» азербайджанские смельчаки пытаются воззвать к совести и гражданской сознательности общей малодушной обывательской массы, любящей на кухнях и чайханах потрещать о поборах в госучреждениях и драконовских мерах против шиитских религиозных церемоний (при «зеленом свете», де-факто данном салафитам!), но боящейся даже пискнуть об этом в публичном пространстве. Мол, мы принесем себя в жертву, чтобы массы проснулись.

Я не хочу прописывать названия некоторых российских организаций, которые лет этак 10 назад занимались социально-политическим акционизмом и исправно «мотали» за это сроки, но, если кто-то понял, о ком речь, обратите внимание, что больше они этим не занимаются. Как ни относись к их программам и идеологиям, суть одна – обыватель от их отчаянно смелых акций прямого действия не проснулся. Организации переключились на войну в рядах ополчения Донбасса против карателей из ВСУ. А акционизм стал уделом либеральных фриков и дегенератов, прибивающих гениталии к брусчатке и ставящих сексуальные эксперименты с морожеными курами. Которые, выборочно отсидев за эти свои шалости относительно немного, теперь делают на этом неплохой политический и финансовый гешефт на Западе, проще говоря – успешно «ловят хайп» и «рубят бабки». Вспомните недавнюю Толокно у Дудя – девушка удачно сделала капитал на своей короткой отсидке по политическому делу, неплохо выглядит, нехило зарабатывает и гастролирует по миру, встречаясь с Хиллари Клинтон и Мадонной. А ведь была нищей студенточкой, жившей с таким же либеральным фриком и мутившей неприличные перформансы в составе маргинальной тусовки. Ну так то либералы, сторонники западных ценностей, суть которых – поклонение деньгам. Так что в их случае все это имеет железный смысл и внутреннюю логику.

При всем уважении к смелости и искренности обретающихся в России азербайджанских оппозиционеров, их методы чем-то напоминают тактику запрещенной в РФ организации «Хизб ат-Тахрир». Ни в коей мере не поддерживая идеологию и практику этой партии и не проводя параллели между ней и идейной базой азербайджанской исламской оппозиции, отметим, тем не менее, одно досадное сходство: хизбиты тоже страсть как любили «играть с открытым забралом», приходя к чиновникам из «Единой России» и, представляясь по паспортным данным как члены данной партии, с кристально чистыми очами предлагая им принять Ислам (в хизбитской, разумеется, версии) и присягнуть хизбитскому же (к счастью, абстрактному пока) халифу. Возбуждать дела пенитенциарной системе России в таких случаях было особенно легко и приятно, благо эта партия у нас, повторюсь, запрещена.

Подобная наивность и прямолинейность не даст азербайджанским оппозиционерам никаких результатов. Единственное «достижение», которое это принесло – ворох новых уголовных дел. А новые дела – это «бальзам на душу» азербайджанским же операм. Они получат премии, повышение по службе, звездочки на погонах и главное – деньги. Еще бы, они же вычислили очередных «опасных экстремистов», покушающихся на «захват власти»! А люди получат сроки или же, как минимум, проблемы с перемещением по миру. И за что? За выступления на круглых столах? За растяжки? За майки с непродуманными и юридически уязвимыми лозунгами? При том, что ни один из них никакую власть в Азербайджане захватывать не собирался, и даже российские оперативники удивились абсурдности такой постановки вопроса? Изменится ли от этого положение в Азербайджане? Восторжествует ли социальная справедливость? Исчезнет ли коррупция? Прекратится ли политика шельмования шиитского Ислама и запрета шиитских религиозных церемоний? Закончится ли «охота на ведьм», то есть «иранских агентов»? Едва ли.

Дела так не делаются. Какой же выход? Только учиться у истории и у современников – у тех крутых и великих, кому удалось эффективно достигнуть своих целей.

Анастасия (Фатима) Ежова