Штурм больницы «Камаль Адван»: испытание для скорбящей матери
14.01.2025 в 15:54
Руба – 29-летняя мама, которая получила тяжелые ранения и невыносимую травму 27 декабря 2024 года, когда израильские оккупационные силы начали штурм больницы «Камаль Адван» в Джабалийи, городе на севере Газы.
В этот день силы оккупационной армии заставили эвакуироваться из больницы 350 медиков, пациентов и раненых вместе с их спутниками, после чего они подожгли больницу и разрушили ее. Это было сделано под предлогом войны с «террористами», которые используют больницу как командный центр.
Одним из похищенных из больницы людей был ее директор, доктор Хуссам Абу Сафия, который отказался бросить своих пациентов несмотря на то, что Израиль убил его сына и ранил его самого в ходе прямой атаки на больницу.
Во дни осады и нападения, которые предшествовали штурму больницы, доктор Абу Сафия предложил израильским оккупантам войти и досконально проверить всю больницу, говоря: «Нам нечего скрывать».
Однако израильские оккупационные силы отказались от его предложения, настаивая на своем. Они начали штурм больницы и, как обычно, ничего не нашли. Стало ясно: все, чего они хотели – это разрушить больницу, чтобы создать дополнительные сложности для людей, оставшихся в северных городах Бейт-Хануне, Бейт-Лахии и Джабалийи, и живущих в условиях продолжающихся израильских бомбардировок.
Руба, которая пережила всю эту травму, сейчас проводит большую часть времени внутри своей палатке в одном из лагерей для перемещенных в городе Газе. Она потеряла своего мужа и 17-летнего сына во время бегства из больницы «Камаль Адван» в город Газу.
«21 ноября израильские оккупационные силы разбомбили дом напротив в лагере беженцев Джабалийи. Все 19 соседей, которые жили в этом доме, погибли, и их тела до сих пор находятся под завалами. Шестеро других соседей были убиты и 27 ранены шрапнелью от израильской ракеты и обломками дома», – рассказала Руба.
Объятая страхом, она добавила: «Моя четырехлетняя дочь была ранена в ходе того нападения, и я отнесла ее на спине в больницу “Камаль Адван”. Ей оказали достойную медицинскую помощь в связи с ее ранениями в живот и голову. Однако же наши последние дни в больнице превратились в ад из-за безжалостной израильской бомбардировки и прямых ударов по больнице».
Директор больницы, доктор Абу Сафия, который сейчас содержится в печально известной израильской тюрьме «Сде Тейман», ежедневно отправлял короткие сообщения о том аде, который творится. Он сам лично был ранен, а другие сотрудники больницы были убиты.
«В последний день, когда израильские оккупанты штурмовали больницу, мой муж был убит, а я взяла свою раненую дочь и выбежала из больницы вместе с другими пациентами, их спутниками, семьями и фельдшерами. Это был кошмарный день», – вспоминает Руба.
Она добавила: «Солдаты израильской оккупационной армии разделили мужчин и женщин. Моего сына забрали вместе с другими мужчинами. Некоторых из них освободили немедленно, а других задержали на пару часов. Задержанных они помещали в большие рвы, окруженные танками. Я думаю, что других отвели в школу “Аль-Фахура” и в разных направлениях – одних отпустили, других заключили под стражу».
Для Рубы это было сущим ужасом, но для меня и всех других слушающих ее жуткий рассказ, это была невыносимо кошмарная история. Она несла на себе раненую дочку, держа за руки двух своих маленьких сыновей после того, как мужа убили, а старшего сына увели.
«Израильские оккупационные силы приказали нам раздеться, но мы отказались. Они жестоко избивали нас и требовали, чтобы мы сняли платки. Мы сделали это, и они обыскали нас, трогая нас руками, включая грудь и интимные места. Большинство из женщин сопротивлялись этому, но в ответ получали побои».
«Женщина передо мной потеряла сознания и упала на землю. Распахнувшаяся одежда обнажила нижнюю часть ее тела. Другая женщина попыталась накрыть ее ноги, но солдаты ударили ее и не дали ей этого сделать».
На этом моменте Руба разрыдалась, и мы вслед за ней. Она говорила, что плакала, увидев, что произошло с этой женщиной. Но еще больше она боялась и переживала по поводу своего сына. Руба сказала, что израильские солдаты вкратце допросили их и разделили на две группы – одних отвели в школу «Аль-Фахура», других отпустили и велели идти в город Газу пешком.
Руба спросила солдат о своем сыне, но один из них ударил ее прикладом своего автоматом по голове и крикнул на плохом арабском: «Убирайся в свою Газу! Твой сын – террорист». Руба считает, что все мужчины, помещенные в другой ров, были казнены или брошены в тюрьму, поскольку ей не удалось узнать о своем сыне ничего.
«По дороге в Газу мы шли мимо руин разрушенных районов, видели тела и фрагменты тел тех, кто был убит израильскими оккупантами. Они валялись повсюду. Некоторые из них ели уличные собаки и кошки», – рассказывала Руба.
«Я тащила мою раненую дочь около 2500 метров, а после увидела машину скорой помощи, стоящую на улице Салахеддина к юго-востоку от Джабалийи. Несколько человек несли своих раненых родственников, а некоторым посчастливилось раздобыть костыли, на которых они добрались до скорых. Скорые забрали нас и отвезли в Арабскую больницу “Аль-Ахли” в городе Газе».
Через несколько дней дочку Рубы выписали из больницы – не потому, что она поправилась, а из-за недостатка мест и ограниченного числа коек в частично разрушенной больнице, в которой произошла первая большая бойня в начале геноцида, когда израильские оккупационные силы разбомбили от 800 до 1200 беженцев.
Теперь Руба живет вместе со своей раненой дочерью и двумя ранеными сыновьями в палатке. А ее дочь все еще нуждается в лечении и инвалидном кресле.
«Мое сердце обливается кровью», — говорит женщина, отмечая, что ее душевные раны не заживут, пока она не увидит своего сына и не обнимет его. Но она сомневается, что это произойдет, поскольку от него нет известий, а другие беженцы из Джабалийи сообщили ей, что израильские оккупанты казнили множество людей, а бесчисленное множество других – арестовали.
«Я так хочу, чтобы он был в тюрьме! Если это подтвердится, это придаст мне немного сил и надежды, что когда-нибудь мы с ним воссоединимся».
PS. Руба – это вымышленное имя. Она пожелала остаться анонимной и просила не раскрывать местоположение лагеря, где она теперь живет.
Мотасем А. Даллюль
The Middle East Monitor