Мой отец убит, мой мир пошатнулся

Я выросла в лагере беженцев Бурейдже в центральной Газе, в маленьком и скромном доме, наполненном теплом и любовью.

На нулевом этаже нашего дома располагался зоомагазин моего отца: он специализировался на птицах. Мой папа страстно любил птиц с детства, и в его магазине кого только не было: попугаи, канарейки, зяблики и неразлучники.  

Особенно он ценил попугаев. Он восхищался их умом, коммуникабельностью и способностью взаимодействовать с людьми.

Мы всегда держали несколько птиц у себя дома, над магазином, и их утреннее пение приносило спокойствие туда, где всегда было шумно и наполнено голосами – моей мамы и шестерых моих сиблингов: Тулин, Шахд, Хузайфы, Мухаммада, Джихада и Халеда.

Хани Мухаммад Халиль Хусейн, мой отец, был моим прибежищем, моей святыней. Он говорил, что птицы научили его терпению и безусловной любви, и он учил меня тому же.

Бегство и выживание

2 ноября 2023 года наш дом был частично разрушен в ходе израильского авиаудара. Мы насчитали шесть мощных взрывов, которые тогда прогремели в нашем районе. Наши окна рассыпались вдребезги, наши двери вышибло. Двое из моих братьев были ранены, но мы все выжили, и все остались дома.

Но через месяц, во время израильского военного вторжения, мы были вынуждены бежать в Рафах. Мой отец взял с собой столько птиц, сколько смог унести. Но когда мы вернулись 5 мая 2024 года, мы увидели, что, похоже, у двери магазина прогремел взрыв. Все птицы погибли.

Мы поселились в нашем доме, хотя он был не в лучшем состоянии.

Затем, утром 30 сентября 2024 года, мой отец проснулся и стал молиться об избавлении от того ада, в котором мы жили последний год. Он смотрел в небо, как будто старался разглядеть, какая судьба нам уготована.

На протяжении всего этого года мой папа очень страдал. У него есть хроническая бактериальная инфекция, которая ослабила его иммунную систему и вызывает сильные сочетанные боли. Но он прятал эту боль за своей улыбкой и всегда говорил: «Моя боль не может сравниться с тем счастьем, которое я желаю для вас».

Он оставался стойким и дарил свою любовь каждому вокруг. Но я видела сильную тревогу в его глазах, когда он спросил меня: «Когда эта война закончится? Мы когда-нибудь будем жить в мире?»

Я не знала, что это были последние слова, которые он мне сказал.

Израильская атака

 В тот день мой отец пошел в магазин под нашим домом с тремя моими сиблингами. Я сдавала экзамен онлайн, сидя у окна. Я услышала гул самолетов и крики моего отца, чтобы мы все прятались.

Моим сиблингам удалось спастись, а папе нет.

Спустя несколько мгновений по нашей улице ударила ракета.

Когда самолеты улетели, я выбежала наружу и увидела, что повсюду кровь и обломки. Мой младший брат Джихад прокричал, что папу убили.

Я подошла к тому, что осталось от моего отца, и была ошарашена тем, как удар обезобразил его. То, что я увидела, мало напоминало лицо того папы, которого я знала.

Без выпускного

Мы с папой часто обсуждали план празднования моего выпускного. Эта дата была все еще далека, поскольку в октябре 2023 года мне предстояла еще долга учеба в Исламском университете Газы, и мне оставалось больше года до получения степени в области английской литературы с навыками перевода. Но мы уже обсуждали список гостей и возможные подарки.

Он говорил о моем будущем с воодушевлением, и он всегда звонил мне после экзаменов, и я ощущала, как его это беспокоит.

С октября 2023 года мои университетские занятия были отложены на месяцы, но сейчас я прохожу обучение онлайн. Я сохраняю видео лекций на мобильный телефон, выполняю задания, используя переработанную бумагу, и вспоминаю слова моего отца, что образование – это мое оружие.

Я знаю, однако же, что, возможно, никакого выпускного у нас не будет. По меньшей мере, это не будет таким радостным праздником, как это виделось нам с папой.

Он мечтал увидеть меня самым счастливым человеком в мире, и мои достижения были для него его собственными. Я до сих пор слышу его голос у себя в голове.

Шаймаа Хусейн, публицистка-фрилансер из Газы

The Electronic Intifada