Последний день с сейидом Наср-Аллахом

Это был теплый и солнечный сентябрьский день, когда в Москве еще стояла летняя погода.

Я встала рано утром, капитально не выспавшись, чтобы поехать в иранское консульство за визой. Меня шатало от слабости, и только капучино из «Азбуки вкуса» на Покровке привел меня в чувство.

Получив иранскую визу, я ощутила радость. Интуиция подсказывала мне, что 23-й визит в Исламскую Республику будет очень удачным, и я не ошиблась: это была моя лучшая поездка в Иран, наполненная бризом, солнцем и безмятежным счастьем.

Выйдя из консульства, я села на трамвайчик и поехала в свой любимый ресторан «Сунжа», чтобы прочитать намаз, пообедать и поработать.

Летом в «Сунже» открыта великолепная летняя веранда с видом на Пятницкую, украшенная цветами и зеленью. В этой уютной, атмосферной обстановке на свежем воздухе работается лучше, чем в душном помещении.

В общем, я засела там часов на пять.

Все пять часов, а то и больше, я работала над одним только обзором речи сейида Хасана Наср-Аллаха.

Не над самой речью – она была бы невыносимо длинной для читателей – а только лишь над обзором, который тоже казался бесконечным.

Я взмокла от напряжения, выпив два огромных чайника любимого марокканского чая.

У меня было ощущение особой значимости этой речи, особенной ответственности, важности этой моей работы.

Если бы я знала, что это его последняя речь…

Через неделю после этого он стал мучеником.

К сейиду Наср-Аллаху, или Насрулле, у меня всегда были особые чувства. Я 9 лет как переводила его выступления и их обзоры с арабского и английского языка. За 9 лет этот человек стал для меня почти родным. Сколько раз меня банили за его изображения в Фейсбуке, включая невинную домашнюю фотографию с внуком, пока весной 2020-го не удалили с концами без права восстановления! Уже давно над моим столом и на кухне стоит его портрет, привезенный из сердца Сопротивления – ливанской Дахии. Разные события происходили в моей жизни, люди приходили и уходили из нее, а он неизменно улыбался мне с этой фотографии. Его обаятельная улыбка, его харизма сделали его культовой фигурой во всем исламском мире и за его пределами.

У меня большой круг общения среди религиозных шиитов Ирана и Ливана, и, исходя из этого, я легко могу себе представить, что это был за человек.

Что он был добрый, умный, начитанный, сердечный, искренний, вдумчивый, общительный, с чувством юмора, щедрый, верный друг, милосердный к окружающим его людям и, вместе с тем, жёсткий и беспощадный к врагам.

Это израильские нацисты в своей лживой пропаганде называют его бандитом, террористом и извергом. Им вторят русскоязычные блогеры, осевшие в оккупированной Палестине.

Они сами изверги, потому что, не моргнув глазом, поддерживают действия своей армии. Они даже не осознают, что в одной только Газе их доблестные солдаты убили 50 тысяч (!) человек – живых людей, которые имели право жить и никаким боком не имели отношения к спецоперации «Буря Аль-Аксы», продиктованной желанием освободить палестинских узников, которые тысячами бессрочно томятся в сионистских тюрьмах, подвергаясь там издевательствам и унижениям.

Когда я смотрю на нынешнего руководителя Хизбаллы, шейха Наима Касема, я вижу в его глазах острую, неизгладимую душевную боль. Я вижу, что для него смерть сейида Наср-Аллаха – это глубокая личная потеря: потеря друга, соратника, брата по религии и Сопротивлению. Вижу, что он не рад восхождению на  свою новую должность, хотя абсолютно ее достоин. Мученическая смерть сейида Хасана – это наша коллективная утрата, которую нам всем ещё предстоит прожить, осознать, пережить.

Этот процесс не нужно форсировать, надо дать себе отстрадать. Вместе с тем, как указал Рахбар, нельзя впадать в отчаяние. Солнце Сопротивления продолжит светить миру, потому что эту идею невозможно убить. Она будет жить, покуда существует оккупация и апартеид, американский империализм и мировое высокомерие. Она будет аккумулировать новые кадры, новую пассионарную молодежь, которая, как когда-то молодые сейид Хасан и сейид Аббас, горит идеями освобождения.

Ростки Сопротивления будут прорастать в каждой почве, куда ступает нога израильского или американского оккупанта. Как Хизбалла родилась на ливанской земле, так и земля Сирии породит свое Сопротивление. Это так же естественно, как приход весны, как распускание листьев на деревьях, как цветение цветов, как рождение детей.

Хизбалла жива и будет жить, и Сопротивление тоже живо.

Мир тебе, сейид Наср-Аллах, мир твоей чистой душе и твоему бренному телу, упокоившемуся в священной земле Кербелы рядом с Повелителем мучеников Имамом Хусейном (мир ему). Ты прожил героическую жизнь, про которую можно написать захватывающий роман. Твоя жизнь будет примером для подражания для тысяч юношей, желающих восстать против расизма, апартеида и оккупации. Свет Сопротивления обязательно одолеет мрак израильского нацизма и высокомерия, и праведники, которые совершат коллективный намаз в освобожденной Аль-Аксе, вспомнят твое имя в своих мольбах.

Анастасия (Фатима) Ежова