Выжившие придают мне силы
02.07.2025 в 18:11
У меня всегда была фобия больниц, и до декабря этого года я полностью дистанцировалась от раненых – возможно, из страха, что я могу стать одной из них, поскольку я оказалась в тех же условиях, что и они.
Но словно на ровном месте здоровье моей мамы ухудшилось – несколько раз она упала, и ей потребовались две большие операции: одна на ноге, другая на позвоночнике.
Поэтому я сопровождала маму в больницу на протяжение трех месяцев. Я была рядом с ней в переполненных коридорах двух больниц – Международной больницы «Аль-Хелу» и больницы «Вафа», обе в городе Газе.
Я поддерживала ее и заботилась о ней, рассматривая это как милость от Аллаха и возможность отплатить ей той же любовью, которую она давала мне.
Но это было время испытаний. В маленькой палате, рассчитанной на четыре койки, вместе с мамой лежали еще семь человек.
Другим повезло меньше. Я видела палаты такого же размера, в которых ютились по 13 человек.
Медицинского персонала не хватало, и также не было электричества, чтобы кондиционеры могли охлаждать помещения, поэтому там было ужасно жарко. Из-за постоянных бомбардировок из окон вылетали стекла, вместо которых в лучшем случае натянули пластиковые пленки; из-за повреждений аппараты для мониторинга кровяного давления, установленные рядом с кроватями пациентов, перестали работать.
Я также открыла для себя целый новый мир, поскольку я преодолела свою фобию и поняла, что пациенты, дети и взрослые, могут рассказать свои истории о том, как работает израильская машина геноцида.
Для этого потребовалось время.
Поначалу я решила не знакомиться ни с кем в больнице. Мне хватало и дел по дому, а также готовки и гигиенических процедур для семерых больных.
Но мне всего 21 год, и я столько времени проводила в больнице, что мне стало любопытно, и особенно меня заинтересовали дети, которые лежали такие маленькие на огромных больничных кроватях.
«Избалованный ребенок»
Один ребенок особенно запал мне в душу – Язан Даллюль.
Фамилия Язана, Даллюль, переводится с арабского как «избалованный ребенок».
Я и стала называть его «Ад-Даллюль» – Язан, избалованный мальчик.
10-летний Язан потерял своего отца Махмуда и своего брата Тамера наряду с еще пятью родственниками в декабре 2924 года, когда Израиль нанес авиаудар по зданию, где семья нашла убежище.
Его мама с трудом выжила, получив переломы таза, позвоночника и ног. Язан был ранен и доставлен в больницу без сознания.
Он пробыл в коме 56 дней.
Когда 22 февраля 2025 года он очнулся, он не мог ничего вспомнить. Его возили на инвалидном кресле.
Я помню тот день, когда встретила его. Я была поглощена своими делами и шла по коридору.
Коридоры были переполнены пациентами и их семьями, дети плакали, повсюду стоял неизбежный запах крови и смерти.
Я шла и вдруг услышала крик – как я потом узнала, Язан кричал на свою тетю, 56-летнюю Равию Даллюль.
«Почему папа не со мной здесь, в больнице?»
Мое сердце сжалось от этих его слов.
Сначала я держала дистанцию, боясь сказать Язану что-то лишнее. От медицинского персонала я узнала, что из-за травмы он легко впадал в гнев.
Но однажды я в первый раз увидела, как он смеется и улыбается. Он как раз прошел процедуру физиотерапии и, казалось, был в хорошем настроении.
Я рискнула спросить его, как он, представившись. Он ответил: «Хвала Аллаху».
Я осмелела и спросила его тетю, можно ли мне поговорить с ним. Она тепло ответила, что можно.
Наш первый разговор был коротким, но прошли дни и недели, и я подружилась с этим прекрасным мальчиком с такими длинными ресницами, что я шутила: мол, хочу забрать их себе.
Каждый раз он категорически не соглашался с этими комплиментами, но я заметила, что он любит делать селфи.
Он появился в моей жизни в самый подходящий для этого момент. Я находилась в тревоге и депрессии из-за того, что мне приходилось проводить столько времени в больнице.
Его улыбка, несмотря на все его болезненные потери, научила меня тому, что, какое бы несчастье на нас ни обрушилось, нужно уповать на Господа и Его план относительно нас.
Любовь исцеляет
27-летняя Сабрин аль-Хайри даже возродила во мне надежду и придала мне силы.
Прежде, чем я встретила ее, Сабрин собиралась замуж.
Но 18 марта, в Священный месяц Рамадан, Израиль разбомбил дом ее дяди в Тель аль-Хава, пригороде города Газы, где она – неожиданно для себя – оказалась.
«Жизнь была такой простой и понятной…а потом все изменилось», – сказала она мне во время одного из наших разговоров.
10-летняя Марьям аль-Хайри, двоюродная сестра Сабрин, погибла во время атаки. Сама Сабрин получила такие тяжелые травмы, что ей пришлось ампутировать правую ногу по колено.
У нее было несколько переломов позвоночника, и ей несказанно повезло, что ее не парализовало.
Подготовка к ее свадьбе шла полным ходом – даже в разгар войны она и ее родные пытались найти повод для радости. Родственники, родные и двоюродные сестры, все время посещали ее, и они постоянно развлекали и смешили ее.
Неоценимую помощь ей оказывал ее жених, 27-летний Тамер Диеб, который сохранял присутствие духа и был всецело предан ей. Он приходил к ней каждый день, утешал, приносил подарки.
Он даже умудрялся приносить ей курицу с овощами – в сегодняшней Газе это редкое и дорогое удовольствие.
Я не решалась говорить с Сабрин. Когда ее привезли, она мучилась от сильной боли, и я не хотела беспокоить ее.
Мне было искренне жаль ее, и, честно говоря, я не знала, что сказать ей, когда она так страдала. Но наконец-то я решилась поговорить с ней, хотя ей было так больно, что она просила не трогать ее, потому что она хотела побыть одна.
Она сказала мне, что довольна жизнью, несмотря ни на что. Она уверена, что Аллах вознаградит ее и дарует ей счастье и любовь. Несомненно, ей придавало силы безмерное обожание со стороны Тамера.
Я была поражена ее отношением к своей трагедии, которую она проживала с достоинством, пытаясь найти смысл в собственных страданиях.
Это глубоко потрясло меня, напомнив о нашей способности выносить неимоверную боль, и по-прежнему улыбаться и строить планы, несмотря на ту ношу, которая легла на наши плечи и которую никто не согласился бы нести.
Сара Авад, студентка кафедры английской литературы и публицистка из города Газы
На первом фото: Язан Даллюль
На втором фото: Сабрин аль-Хайри и ее жених Тамер Диеб
