Наша настоящая жизнь закончилась 300 дней назад

Всегда нужно иметь план Б. Это урок, которому нас научила эта война. Нужно всегда иметь при себе палатку, даже если ты парить в небесах. Ты никогда не знаешь, когда тебе придется эвакуироваться.

Суббота, 11 мая, 8 утра

Что может случиться утром, когда ты пытаешься проснуться?

Меня разбудила мама и сказала, что мы должны эвакуироваться из нашей маленькой квартиры в Рафахе. Она сказала это спокойно, она не кричала и не была испугана. Я подумала, что я, должно быть, сплю.

Я встала и начала упаковывать вещи. Я нашла свои серьги и самодельное зелёное ожерелье, а также книгу – «Полное собрание сочинений Гассана Канафани». Я даже не могу описать свои страдания, которые я испытывала, когда паковал вещи.

Но мы делали это вместе и параллельно ещё и пили кофе, собираясь уезжать.

Прежде, чем покинуть нашу квартиру в Рафахе, я попрощалась со своей драгоценной ванной. Я не знаю, когда мы наконец-то помоемся в нормальной ванной.

Более двух часов мы искали подходящий фургон. Все окружающие делали то же самое, пакуя вещи и беря с собой палатки.

Во время всего этого я испытывала мало эмоций. Что это за мир, где человек чувствует усталость и сонливость, когда над ним постоянно нависает угроза смерти? Я никогда не думала, что даже грусть как человеческое чувство станет для меня привилегией?

Суббота, 11 мая, 11 вечера

Мы поставили нашу палатку около пляжа в аль-Маваси, расположенном в центре между Хан-Юнисом и Рафахом на юге Газы.

Аль-Маваси – это зона, где заканчивается Рафах и начинается Хан-Юнис. В аль-Маваси, по моим оценкам, уцелело только два здания.

Но теперь эта местность плотно усеяна людьми и их палатками – их тысячи.

У меня не было сил, но нам нужно было распаковать вещи. Но как-то нам это удалось, как это всегда происходит. Я уселась на пляже и ощутила умиротворение и свободу, которыми веет от моря. Однако за моей спиной были нагромождения из палаток. Я думаю, именно поэтому Газу называют «тюрьмой под открытым небом».

Я взяла кусочек хлеба, чтобы поесть, и в ней был песок. Однако же я не почувствовала отвращения.

Безопасность стала такой ценностью, что, чтобы спастись от израильских бомб, нам пришлось стать нищими и бездомными. Смерть кажется большим умиротворением, чем такая «безопасность». Я не чувствую себя в безопасности в хлипкой палатке в окружении множества чужих людей. Самое хорошее убежище в Газе – это больница.

После того, как все надоедливые мухи улетели из палатки, пришло время спать. Я пыталась стряхнуть песок с моего матраса и немного послушала музыку, чтобы вспомнить, что я человек, у которого есть эмоции.

Меня посетило вдохновение, и я принялась писать эту статью.

Июнь и июль 2024-го

Сейчас я живу в настоящей тюрьме.

Хотя более 75 лет мы живём под оккупации, в первый раз я настолько четко увидела лицо этой оккупации. Канонерские лодки в море, самолеты над головой, танки на улицах.

Границы закрыты. И даже если у тебя есть 5000 $, чтобы въехать в Египет, ты все равно не можешь это сделать.

Август 2024-го

Я пишу эту статью, сидя в палатке в аль-Маваси, но каждый день я слышу, как бомбят Рафах. Нет какого-то конкретного дня, когда Израиль бомбит Рафах, потому что он сбрасывает на него бомбы каждый день.

Небо заволокло серым дымом, в нем летают самолёты, но дети все равно запускают воздушных змеев.

Я больше боюсь, что не смогу писать, чем дронов над моей головой. Это не сопротивление и сила, это своего рода травма, из-за которой я стала неосторожной.

Сколько жизней мы потеряли?

Мы начинали новую «жизнь» всякий раз, когда мы эвакуировались. Ты бежишь в каком-то неизвестном направлении, и там начинается твоя маленькая жизнь, которая может оборваться в любой момент.

Ты покупаешь резервуар для воды, ты строишь туалет, ты покупаешь матрас, ты пытаешься раздобыть еду и любое место, где раздают купоны. А потом ты оставляешь эту жизнь за плечами и начинаешь новую.

Но наша настоящая жизнь закончилась более 300 дней назад.

Была ли та жизнь идеальной? Конечно же, нет.

Я так хотела бы, чтобы эта война была телесериалом или книгой, чтобы было можно найти спойлеры, чем все закончится. Но каждый день мы находимся в подвешенном состоянии, не зная, когда наступит смерть.

Когда я наблюдаю пространство вокруг себя, я понимаю, что вокруг все такое непривычное. Непривычно все – палатка, в которой я сплю, матрас, улицы, даже одежда, которую я ношу. Все это не хранит мои запахи и мои воспоминания.

Этим утром я проснулась рано, потому что в палатке было очень жарко. Вероятно, я спала часов пять. Моя мама отправилась на работу (она журналист), а мои сиблинги спали благодаря вентилятору.

Осмотревшись, я осознала, что все это происходит на самом деле, и все это так печально.

Новар Набиль Диаб, публицистка и фотограф из Газы

Фото: Reuters

The Electronic Intifada