Крысы правят бал в Газе

В декабре прошлого года я сидел со своим 12-летним братом Луаем в коридоре больницы в Хан-Юнисе. Больница была переполнена десятками людей, включая детей. Некоторые из них пришли за лекарствами, другим нужен был врач.

Мой брат сам был в плохом состоянии.

Более, чем неделю назад, маленькие крысы заполонили нашу палатку. Мы установили ее на руинах нашего дома в Хан-Юнисе, и она не слишком защищала нас от проникновения животных.

Крысы взобрались на трех моих младших сиблингов, включая Луая. Утром мои родители обнаружили следы присутствия крыс на наших матрасах, одеялах, одежде и даже еде.

Они были вынуждены выкинуть чечевицу, рис и бобы из страха перед заражением. В тот день я прошелся до пункта распределения воды и через час вернулся с тремя баллонами воды только для того, чтобы постирать одеяла.

Моя мама искупала трех моих младших сиблингов, чтобы они ничем не заболели. Но через неделю у Луая появилась сыпь. Сыпь распространилась по телу, и красные точки превратились в язвы, которыми покрылось все тело.

До визита в больницу я отправился в близлежащий медпункт, также расположенный в палатке, где врач прописал Луаю антибиотик, но мы нигде не нашли это лекарство. Поставки даже базовых медикаментов блокируются оккупантами, и в Газу поступает лишь малое их количество, когда Израиль дарует на это свое разрешение.

У нас не было иного выхода, кроме как мазать высыпания моего брата оливковым маслом, чтобы снять раздражение и отек. Но это не помогало. Луай не мог спать по ночам из-за мучительного жжения.

Спасительные антибиотики

Мы вновь попытались отыскать антибиотики, и через пять дней нам удалось найти их в аптеке в Дейр аль-Балахе по бешеной цене – по сравнению с довоенной она удвоилась до $30.

Луай начал принимать их, но его состояние только ухудшалось. Он покрылся большими красными шишками с головы до ног, и мы боялись за него, не зная, что будет с ним дальше.

Именно тогда мои родители попросили меня отвести его в больницу.

Врач в больнице «Насер» был встревожен состоянием Луая. Он сказал, что, похоже всего, это была аллергическая реакция на крыс, но что теперь она трансформировалась в бактериальную инфекцию. Он признался, что за все месяцы геноцида никогда не сталкивался с подобным.

Луай был в агонии.

Его положили в больницу, чтобы ставить ему капельницы, но врач сказал, что из-за блокады у них нет нужных лекарств, и что это все, что они могут сделать.

В нашей палате было еще пять коек, отделенных друг от друга занавесками. Я боялся, что потеряю брата, и ночевал там с ним.

Царство крыс

Грызуны были проблемой для Газы с ранних месяцев геноцида, когда мусор стал заполнять пространства, прилегающие к палаточным лагерям, где вынуждены жить люди. Сейчас, когда наши дома разрушены, и горы обломков более привычны для взгляда, чем устоявшие здания, крысы и другие грызуны принялись царствовать над нашими хлипкими убежищами.

По данным ООН, «присутствие грызунов, включая крыс, могут увеличить риск распространения инфекционных заболеваний, с которыми система здравоохранения в Газе может не справиться».

Только благодаря прекращению огня в январе 2025 года Луай смог получить то лечение, в котором он нуждался. Его сыпь прошла, и он постепенно вернулся в нормальное состояние. Если бы мой брат не получил нужных препаратов в этот период, он мог умереть.

Однако сейчас, когда прекращению огня пришел конец, и никакую гуманитарную помощь, включая медикаменты, в Газу не пропускают, мой двоюродный брат, 15-летний Юсеф, оказался в том же состоянии, что и Луай.

Юсеф вместе с мамой и папой был изгнан из их дома в Бейт-Лахии и живет в палатке в районе города Газы Ярмук неподалеку от свалки.

В первую же ночь в палатке члены семьи проснулись от того, что по ним бегали крысы, и одна из них укусила Юсефа.

Отец Юсефа, мой дядя Хамдан, попытался найти лучшее убежище для своей семьи, но все школы, больницы и улицы были заставлены палатками. Они приобрели ловушки для крыс и расставляли их в разных местах внутри и за пределами палатки.

В конце концов, Юсеф был вынужден пойти в больницу, чтобы там осмотрели укус на его ноге. Врач сказал, что, если отложить терапию, Юсеф может умереть.

Единственные препараты, которые смогли приобрести для Юсефа – это просроченные антибиотики. Его отец нашел их в аптеке, и, хотя фармацевт предупредил его, что лекарства с истекшим сроком годности потенциально могут нанести вред внутренним органом, это была единственная доступная опция для лечения Юсефа.

Он мучительно долго выздоравливал, но, к счастью, он до сих пор жив.

Исмаил Абдер-Рауф, публицист из Газы

Фото: The Middle East Monitor

The Electronic Intifada